Любовь и месть - [58]

Следующий час они провели, гуляя по окрестностям. Затем Пэм подозвала детей, которые сразу же прибежали.

— Нам обязательно надо уходить? — грустно спросил Робби. — Мне здесь нравится.

— Мы придем сюда снова.

— На осликах?

— Вы еще молодые — можете и пешком пройтись, — поддразнила их Пэм.

— Ладно, — уступил Дэвид. — В следующий раз придем пешком.

Пробыв у сестры достаточно долго, чтобы помочь ей приготовить обед, Антония направилась по каменистой тропинке вниз, к дороге. Она вдруг почувствовала себя потерянной и одинокой, размышляя о своих, не приносящих должного удовлетворения отношениях с мужем. Тони изводила себя опасениями, что он захочет расторгнуть их брак и соединить свою судьбу с Оливией.

Греки ненавидели разводы, но Дарос не был чистокровным греком. Тем не менее, девушке почему-то казалось, что мысль о разрыве супружеского союза не слишком вдохновит судовладельца.

«Но если мы останемся женаты, — в отчаянии прошептала Тони, — что это будет за жизнь?»

Такая же, какой была до сих пор, заключила Антония. Муж будет продолжать относиться к ней вежливо и учтиво, но не с любовью; будет воспринимать жену как нечто чуть более ценное, чем любая другая принадлежащая ему вещь. Так и происходило обычно в Греции. Мужчины жили в своем собственном мире, а женщины считались низшими по сравнению с ними существами.

Пока она одевалась, зазвонил телефон.

Дарос не вернется домой к ужину…

Девушка созерцала свое отражение в зеркале, понимая, что разочарована гораздо сильнее, чем предполагала. И Тони поняла — несмотря на все опасения, она с волнением и нетерпением ждала возвращения мужа. «Его не было дома уже две недели… Может, Дарос соскучился по мне…» Какая же она дура! Соскучился по ней? Он был в Родосе — и даже не потрудился прийти домой к ужину.

Злость сменила горькое разочарование и, поколебавшись лишь долю секунды, Антония позвонила Чаритосу. Он всегда будет рядом, если понадобится ей, заверил девушку Леонти и добавил:

— Я согласен быть просто другом, благопристойным и платоническим, но помни, что я у тебя есть.

Чаритос принял ее приглашение, и они сели ужинать при свечах. Тони с особой тщательностью выбирала свой наряд и сейчас выглядела очаровательно в зеленом вечернем платье, гармонирующем с цветом ее глаз.

Чаритос произнес комплимент и рассмеялся, потому что девушка покраснела.

— Все греки льстецы, — заявила она наконец. — Эти слова ничего не значат!

Странная улыбка появилась на его губах.

— Просто их значение зависит от того, Тони, кто произносит эти слова, — отозвался Леонти. — Подозреваю, если бы в роли льстеца выступал твой муж, ты бы с жадностью проглатывала его комплименты и просила добавки.

— Значит, ты догадался?

— По твоему лицу нетрудно догадаться, — сказал он серьезно. — Знаешь, английские девушки довольно глупы. Они так быстро теряют голову от любви, что потом не могут ее найти. Заметь, — добавил Чаритос все так же мрачно, — влюбись ты столь же сильно в меня, я бы чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. — Тони молчала, и парень с любопытством поинтересовался: — Почему Дарос не приходит домой? Он с другой?

Девушка судорожно сглотнула, потому что еда застряла у нее в горле.

— Именно к этому выводу пришла и я, Чаритос, — выдавила она наконец. — Других причин, по которым муж мог задержаться в городе, нет.

— Когда он приедет?

— Дарос не сказал. Он попросил только не ждать его к ужину.

— И ты решила, что он ужинает в городе?

— Вряд ли он решит остаться голодным сегодня. — Внезапные слезы заволокли ее глаза, когда Антония взглянула на своего собеседника. — Он с ней, Чаритос, я знаю это.

Леонти молчал, и девушку осенило, что ее подавленное настроение заставляло гостя чувствовать себя лишним. И она поменяла тему разговора, попытавшись отбросить грусть и напустив на себя жизнерадостный вид.

Они выпили кофе в гостиной, а потом молодой человек откланялся. Не успел он отъехать, как Тони услышала звук приближающейся машины. Она кинула взгляд на часы. Дарос недолго пробыл с Оливией…

— Кто это уезжал? — Резкий голос ее мужа ворвался в мысли девушки.

Сердце Антонии учащенно билось, когда она ответила:

— Чаритос. Я… я пригласила его на ужин. Ты вернулся раньше, чем я ожидала.

Медленно мужчина надвигался на нее, угрюмый, высокий и грозный.

— Я просил тебя больше не встречаться с ним! — Гнев и обвинение, казалось, сквозили в каждом слове, и Тони гордо вздернула подбородок.

— Я перестану видеться с ним, когда ты перестанешь видеться с этой женщиной! — яростно возразила она.

— Женщиной?

— Я сама заметила тебя с ней в Родосе. И Леонти тоже видел тебя с ней! Так что если тебе можно приглашать свою пассию на ужин, то и мне тоже. Я буду встречаться с Чаритосом, смирись с этим! — На самом деле Антония не собиралась этого делать, но желание отыграться пересилило благоразумие. Оно также оказалось сильнее, чем осторожность. Глаза девушки метали молнии, когда она добавила: — Ты высокомерный диктатор, но я не боюсь тебя! Я буду поступать так, как мне нравится!

Муж подошел к ней вплотную и схватил за руки.

— Ты будешь делать то, что тебе велено, — прошипел Дарос сквозь зубы. — И я велю тебе — и больше повторять не буду — не встречаться с этим человеком. Проигнорируешь мой совет и…