Любопытная - [58]

– Но выстрелы наделают шуму, а на шум прибегут солдаты муниципальной гвардии.

– В двух словах вы расскажете о своем приключении тем, кого вы спасли. Когда приедут солдаты, вас будут поить чаем – вы помогли справиться с грабителями.

– Вы забываете, уважаемый нотариус, что мы не желаем ни свидетельствовать в суде, ни называть своих имен – ни настоящих, ни вымышленных.

Нотариус на минуту задумался.

– Похоже, я придумал. Вы войдете в дом первыми – мне известно, что он будет пуст. Вы станете свидетелями проникновения грабителей внутрь и подготовительных действий, вы снимите свои бороды и блузы. Я буду стоять на часах и подам сигнал. Вы выйдете в вечерних костюмах и станете стрелять в бандитов с улицы. Затем вы броситесь бежать. Если гвардейцы подоспеют быстро, вы скажете, что на вас напали. Если вы встретите их на своем путем много позднее перестрелки, вы скажете, что ничего не слышали. Чтобы план удался, вам следует быть начеку.

– Откуда нам знать, мэтр Буало, что вы не приготовили нам западни? Ваше усердие вызывает у меня подозрения.

– Напрасно! Мое усердие объясняется полученной сотней франков и обещанной второй сотней. Я кладу деньги в сберегательную кассу – когда слабоумие более не позволит мне писать, я куплю на них вина и стану пить до самой смерти. Мои предсмертные судороги будут дрожью пьяницы!

– Замолчи, твои слова отвратительны!

– Тогда поговорим о вас, господа. Вы представляетесь мне необычайными людьми – бьюсь об заклад, что вы никогда не совершали преступлений и не боитесь жандармов. Если бы знали их порядки! Буржуа – глупец, он уповает лишь на деньги и дорожит лишь своей шкурой, но не стремится разорить одного ради спасения другого. В Париже безопасность горожан вверена бездарным людям, которым скверно платят – едва ли они разыщут княгиню среди проституток. В то же время, вы увидите, с каким спокойствием они станут действовать через час. Помните стычку в Латинском квартале, когда студенты пожелали прогнать сутенеров? Вместо того, чтобы помочь в сущности порядочным и прилежным юношам, жандармы приняли сторону альфонсов. Пять сотен стражей порядка, засевшие в подъездах домов, ринулись с дубинками на будущих врачей, судей и наставников – они знали, что в безлунную ночь студенты не окажут им сопротивления! Начальник же полиции Камкас154 на одном из ужинов сказал дамам из высшего общества: «Я смог поддержать сутенеров благодаря своим людям – без их признаний я не отвечаю за порядок». Такова правда. Когда общество становится легковерным, можно убивать с легким сердцем. Тем временем, в «Трактире разбойников» пробила полночь.

Проходя мимо стойки, Небо́ бросил экю, не дожидаясь сдачи. Нотариус заталкивал бутыль с вином в боковой карман старого плаща.

– Неужели ты станешь…

– Я забочусь и о своей безопасности. Если преступление примет скверный для нас оборот, и я не успею убежать достаточно далеко, я напьюсь и упаду мертвецки пьяным посреди улицы. Споткнувшись о мое неподвижное тело, жандармы ни за что не поверят, что я причастен к преступлению. Этот прием неоднократно выручал меня – однажды председатель суда даже спросил: «Уже не раз неподалеку от места преступления находили мертвецки пьяного». Я ответил ему: «Уважаемый председатель, все грабители – пьяницы. Они почти всегда воруют, чтобы пить. Увидав во время прогулки скверных людей, я тотчас пью и падаю пьяный – тогда, кроме бутылки, у меня нечего брать.

У «Трактира разбойников», Буало жестом остановил Небо́ и Поль.

– Если вы желаете сказать друг другу что-либо личное, скажите это здесь – малейшее перешептывание вызовет подозрение и удар ножом в спину. Клиенты этого трактира – доблестные воины, армия злодеев.

– Удивительно, но я чувствую запах мускуса, – заметила Поль.

– Женщин здесь, тем не менее, немного, – сказал бывший нотариус, открывая дверь, задернутую красными занавесками.

Молчание толпы пугает, как сон хищника: две сотни мужчин, сидевших за столами «Трактира разбойников» разговаривали столь тихо, что казались немыми и неподвижными, как фигуры мадам Тюссо – их редкие движения были медленны. В этом убежище – надежном, как печь для обжига гипса или заброшенный карьер – скрывались подозреваемые в зачине неудавшихся разбоев – те, кого жандармы арестовывают не случайно. Полиция умышленно обходила место сбора злодеев, не забывая о возможности при необходимости устроить им западню.

Мсье Прюдом, мучимый приступами не золотухи, но собственной глупости, не тревожит врагов улицы Галанд – до тех пор, пока один из двух сотен, неверно рассчитав ход, не становится подозреваемым. В предварительном заключении оказываются порядочные люди, став жертвой анонимных доносов или прихоти одного из следователей, усердствующего ради продвижения по службе. Государство же не решается направить легион злодеев в предварительную ссылку. Улица Галанд и Дворец правосудия играют друг с другом в прятки. Дворец правосудия показывает свой нрав, отправляя на гильотину менее одного убийцы из двухсот – оттого, что глава государства имеет привычку вынимать из ушей вату, помещая ее в оправу очков.

Эти мысли занимали Небо́, когда он зашел в трактир вслед за Буало. Горячий воздух зала наполнял запах мускуса, смутивший Поль еще на улице – вдыхаемый гладко выбритыми бандитами, он изобличал грех, вызывающий гром небесный и дважды наказуемый смертью по закону Моисея, но лишь несколькими месяцами тюрьмы по закону государства.