Любить не просто - [114]

— Конечно, спрашивай… Меня все спрашивают! Говорю, что еще нет, не замужем!

— Да нет, я не о том… Я об авторучке.

— Что, купить?

— Да нет… Помнишь, сразу после войны у тебя была такая… авторучка?..

— А-а! Была. Я ее тогда сломала — опустила в горячую воду, чтобы промыть, а она расплавилась…

— А моя, помнишь?..

— Твоя была никудышная! — звонко захохотала Зинка.

У Оли мороз пробежал по спине.

— А меня тогда… Ну, это давно было… До свидания!..

— Так ты заходи! — удивленно кинула Зинка вслед Оле — та, не останавливаясь, бежала по тропинке…

В АВТОБУСЕ

Андрейка посмотрел в окно и на весь автобус восторженно кричит:

— Мама! Гляди! Вон гнездо аиста! И аистята там!..

Смуглая женщина с черными волосами, собранными в пышный сноп на затылке, не поднимая глаз, тянет:

— Аистята…

— Их целых трое, мама!..

— Трое, Андрейка… — соглашается мама.

Андрейка снова припадает к окну, даже носик расплющил на стекле.

— Ой, какая большая машина плывет! Мама, как она называется?

Женщина неохотно поворачивается к окну.

— Это комбайн, — обернулся пассажир с переднего сиденья.

— Да сиди ты тихо, дай покой!.. — Это мама. В ее голосе недовольство. Это ранит впечатлительное сердце мальчика и рождает в его больших серых глазах немой вопрос. Разве он делает что-нибудь плохое? Мама отвернулась, подавляя зевок.

Автобус размеренно гудит, укачивает пассажиров и нагоняет дремоту. Андрейка молчит. Ему хочется говорить, он уже собрался что-то сказать маме, но боится потревожить ее раздумье.

Мама часто вот так задумывается, остановив на чем-то взгляд. И тогда по ее бледному лицу проплывают темные тени. А может быть, так меняются ее карие глаза?

Андрейка озирается. Нет, не с кем поделиться своими впечатлениями. Вон та толстая тетка, которая на станции жаловалась маме на какие-то свои болезни, откинулась на спинку и только носом сопит. Ее сосед не отрываясь уставился в толстую книгу. Еще дальше, обнявшись, сидит молодая парочка и о чем-то шепчется. Разве что вот этот дядя впереди…

Он дружески подмигнул Андрейке, мол, держись, но теперь развернул газету, и Андрейке неловко обращаться к нему. Хотя у дядьки добрые синие глаза, и мальчик охотно поговорил бы с ним, если бы мама не запрещала.

— Не приставай к людям, Андрейка! Ну прямо смола!..

— И совсем я не смола! — Андрейке смешно: как это — он и вдруг смола. Скажет же такое!

Дядька достал из портфеля яблоко и дал его Андрейке. Яблоко было красное и сочное. Таких у бабушки в саду не бывает. А в это время автобус въезжает на мост. В окнах замелькало кружево стальных креплений.

От любопытства Андрейке не сидится. Он сползает с сиденья и наклоняет голову к уху разговорчивого пассажира:

— Дяденька, дяденька! А это большой мост?

— Большой.

— А откуда вы знаете? Разве вы строили его?

— Строил.

— Правда? — громко вскрикивает мальчик.

— Правда, — шепотом отвечает пассажир и кладет палец на губы. — Только не говори громко. Согласен?

— Согласен! — шепчет Андрейка, радостно сверкая глазенками.

Пассажир вынимает из портфеля еще одно красное яблоко и протягивает мальчику.

— А что вы еще строили, дядя?

— Много чего! Ну там большие дома…

— И наш дом тоже? У самого Днепра?

— Может, и ваш.

— А вы тоже живете у Днепра?

— Нет, я чуть дальше.

— А у вас дома есть молоток и гвозди?

— Еще бы! Что за строитель без молотка и гвоздей.

— А мне мама не позволяет. Говорит, весь паркет испортил… Можно, я к вам в гости приду?

— Отчего ж, приходи с папой. Я тебя познакомлю с маленькой девочкой. Она поменьше тебя, и зовут ее Натой.

— Фи, я не люблю девчонок, они в куклы играют.

Андрейка опасливо оглянулся на маму и ближе наклонился к уху дядьки:

— А без папы можно к вам прийти? А то у меня папы нет…

— А где же он?

— Когда я был маленьким, он разбился на мотоцикле. Это бабушка сказала. А мама всегда сердится, когда я спрашиваю, и говорит, что папа куда-то уехал далеко, навсегда.

— Вон как! — пассажир внимательно смотрит на своего собеседника и улыбается. — Ну, а ты маму слушаешься?

— Слушаюсь!.. Я ее очень люблю, вы не думайте, она хорошая, только все время занята в больнице, целый день на работе, пока не заберет меня из садика. Воспитательница сказала, что моя мама гордая, потому что красивая. А что такое гордая, вы не знаете?

— Не знаю, Андрейка, — ласково улыбается мужчина и гладит мальчика по руке.

— И я не знаю, — вздыхает Андрейка и со смаком надкусывает сочное яблоко.

Дядя какое-то время смотрит в окно, и между бровями у него залегает глубокая морщина. Он приглаживает седые волосы и снова поворачивается к Андрейке:

— А знаешь, Андрейка, у нас с Натой тоже нет мамы. Она тоже уехала куда-то далеко-далеко и больше не приедет…

Андрейка испуганно смотрит на дядю и даже перестает жевать яблоко.

— Нет?

— Угу… — качнул головой дядя.

— Так ведь это очень тяжело — без мамы! — шепчет мальчик.

— Очень!

— А кто же покупает кукол для Наты?

— Приходится мне.

— А мне машины мама покупает…

— Плохи наши дела, Андрейка.

— Плохи, — соглашается мальчик.

— Но мы ведь мужчины, Андрейка?

— Мужчины! — эхом откликается тот.

— Значит, можем что-нибудь придумать, правда ведь?

— Правда! — переступает с ноги на ногу Андрейка, забыв о красном яблоке.