Любить не просто - [113]

— Что? — кинулись все к нему.

— Ага! Не скажу! — Тарасик любил подразнить.

— Ну, и ничего у тебя нет! — равнодушно возразил Мишка.

— Есть!

— Было бы, так показал бы!

— Хитрый какой! А вот не покажу! — Тарасик поддернул одной рукой штанишки, другую держал за спиной.

— Ну и не надо. Пошли! — Мишка толкнул в спину Костика так, что тот чуть не упал, и мальчики пошли дальше.

Тарасик надул губы. Он не ожидал такого дипломатического хода. Опять шмыгнул носом, это означало, что он принимает какое-то решение.

— Вот-вот, смотри! — поднял он над головой руку.

Никто не понял, что он показывает.

— Давай я посмотрю! — вихрем сорвался Костик и затопал тяжелыми сапогами по тропке. — Что это?

— Не видишь разве — ручка!

— Да это авторучка! — закричал Костик.

Мишка одним прыжком очутился перед Тарасиком и молниеносно выхватил у него ручку.

— Как у Зинки… Только не так блестит.

— Где ты ее взял? — подскочила Оля, и глаза у нее расширились, как от великого чуда. — Это будет мне, я в школу буду носить! — И она забрала ручку у Мишки.

— Отдай! — завопил Тарасик. — Это я ее нашел! Я сам с нею в школу ходить буду!

— Ты еще маленький и в школу не ходишь… Я тебе тогда отдам.

— Отдай! Я маме ска-жу-у! — Тарасик ревел на всю улицу и начал отнимать у сестры свою находку.

— А ну, тихо! Вот я вам покажу! — вышла из хаты Олина мать и грозно подняла прут. Ребят как ветром сдуло.

На следующий день, едва затих грохот парт, Зинка подняла над головой руку. Учительница кивнула ей.

— Марфа Ивановна! Мою ручку украла Оля Паливода. Вот, смотрите! — И, подбежав к Оле, вырвала у нее ручку.

— Я не крала! — вскочила Оля. Она чуть не плакала. — Это брат нашел, в канаве, за огородом…

— Погоди, Оля, когда он нашел?

— Вчера… вон все видели — и Мишка, и Аленка…

— Садись. Зина, у тебя ведь была новенькая ручка. С колпачком. А эта вон какая ржавая, и царапинки. И колпачка нет.

— Это моя ручка! Колпачок, должно быть, она потеряла…

— Это не ее… Это Тарас нашел, — горько всхлипывала Оля. — В канаве-е…

Класс гудел, как потревоженный улей. Мишка сзади дергал Олю за косички:

— У-у, ворюга!..

Аленка отодвинулась от Оли подальше.

— Я вспомнила, отчего ручка поцарапалась, — заявила Зина. — Когда-то я нечаянно уронила ее в воду и тогда положила в печь… Она и стала такой…

Все «классы» неприязненно шипели на Олю. Она отбивалась от мальчишек, которые подскакивали даже с задних парт, чтобы дернуть как-нибудь девочку.

— Тише, дети! — окликнула их Марфа Ивановна.

Она подошла к Зининой парте, подержала найденную авторучку и пожала плечами. Ребята увлеченно разглядывали находку, и никто уже не обращал внимания на Олю. Девочка притихла и забилась в угол: все ждала, что Марфа Ивановна сейчас объявит всем, что это не Зинина ручка. Ведь она не брала! Нет!.. Она и эту подарит ей, пусть только учительница скажет… Она же знает Зинину ручку, ведь как-то писала ею. Там и перо не такое.

Марфа Ивановна подошла к доске, взяла в руки мел. Оля вся напряглась. Вот сейчас Марфа Ивановна скажет…

— А теперь, дети, все раскройте тетради. Внимание! Даю задание для четвертого класса…

III

Весна заявила о себе буйным цветением. Как и прежде, разлился Днепр-Славутич. Паводок затопил нижние огороды, густой ивняк. Белокорые березы отражались в тихом плесе, как бы красуясь перед кленами и берестами своим белым станом. А те забрели по колено в воду и смотрели, как чешут свои длинные косы ивы-русалки…

Оля любовалась этой красотой, как когда-то, в далеком детстве, проходившем под грохот канонады. Она бродила старыми тропами, и они казались ей милее всего на свете. Солнце уже скрывалось за плавнями и зажгло в окнах новых хат золотые костры. Задумавшись, шла она по тихим улицам села и остановилась возле высокого тополя. Казалось, со всего света слетелись сюда крикливые рыжие воробьи и подняли невероятный шум. «Как у нас в школе было, когда мы перешли от тетки Явдохи в новые классы…» — вспомнилось ей. Оля часто вспоминала свою первую школу… Но какая-то неведомая грусть или боль омрачали это воспоминание, Она не всегда старалась отыскать причину этого — знала, что непременно вернется к той мелочи… к той авторучке…

Подняла глаза. На золотом фоне неба вырисовывалась стройная девичья фигура. Оля щурила глаза и не узнавала. Фигура приближалась спокойно и уверенно, и Оля, поравнявшись, кинула обычное, сельское:

— День добрый! — и пошла дальше.

— Постойте, минутку… вы — Оля? — вдруг услышала она незнакомый голос. И остановилась, точно в ней что-то оборвалось. Точно всем существом предчувствовала эту годами выношенную в мечтах встречу. Да, это была Зинка!

— Не узнаешь разве? Помнишь, у тетки Явдохи в школе… Ты была во «втором», а я в «четвертом»…

— Зина! Зина! Зиночка!.. — Оля кинулась обнять девушку и заплакала. — Неужто это ты? Ой, боже мой!

— Да чего ты, глупая! — звонко и красиво смеялась Зинка.

— Так все неожиданно! Так чудесно… Где же ты теперь?

— В железнодорожном институте… Инженером собралась быть. А ты?..

— Ну, я… я медсестра. Работаю давно уже… Вот как…

— Ну вот… Значит, приходи ко мне в гости. Вспомним старые годы.

— Спасибо…

— Ну, так договорились? Пока!

— До свидания… А только, Зина… Я еще хотела тебя спросить…