Любить кого-то? - [49]

Это не были самоубийцы, просто пара идиотов - к счастью для меня. Я бы, наверное, отнеслась у этому серьезнее, если бы рядом не было столько людей - а так эти случаи меня развлекли.

Вообще, я должна была, скорее, обижаться - обычно такого рода люди преследуют самих знаменитостей, а не членов их семей. Означало ли это, что я не настолько интересна, чтобы меня преследовать? Или эти ребята, назвавшись отцами Чайны, хотели сказать, что трахнули рок-звезду? Я получаю много писем от своих поклонников из тюрем и сумасшедших домов. Гораздо проще понять того, кто хочет переписываться с человеком, кажется, обладающим большой духовной свободой, нежели ребят, рискующих жизнью из-за никому не нужных заявлений. (Потом, они бы все равно не прошли генетический тест... наверное...)

С другой стороны, у меня было два очень приятных в общении фаната, почти близнецы, хотя они ничего не знали друг о друге. Первый, Винсент Марчилелло, как-то раз, зайдя за кулисы, подарил мне старинную куклу - в результате я увлеклась куклами настолько, что мой дом выглядит теперь, как магазин игрушек (дорогое удовольствие, скажу по секрету). Винс - красивый парень итальянского типа, очень вежливый; хотя он - настоящий фанат, ему бы и в голову никогда не пришло нас преследовать.

Другого парня тоже звали Винсент - Винсент Марино (или Винни, как зову его я). Он тоже был красавчиком, и тоже итальянского типа. Его страстью было посылать мне все статьи, открытки, журналы и прочие безделушки с изображением панды. С ним мы даже подружились.

Мораль такова: некоторые фанаты просто ужасны, но кое-кто может стать близким другом.

В начале шестидесятых, только начиная свой путь, я не слышала о людях, преследующих знаменитостей, и о "желтой" прессе. Если бульварные газетенки и писали о ком-то, это обычно был человек из мира кино, пытавшийся сделать себе имя на скандале. Рок-музыканты почти не обращали внимания на то, что их застали со спущенными штанами - поэтому для прессы мы не были интересны. Но теперь все изменилось. Постоянные вмешательства в частную жизнь сводят с ума не только артистов, но и людей, известных в других областях общественной жизни. Я лично считаю, что у папарацци должно быть письменное разрешение на каждый снимок!

Я знаю о первой поправке к Конституции, но ее писали люди, не подозревавшие, что фотоаппараты, если их использовать не по назначению, могут изувечить свободу. Современная фототехника и дальнобойные объективы стали доступны любому идиоту, увеличивая и так безграничную "свободу самовыражения". Начавшееся с "организованного хаоса" шестидесятых-семидесятых и не закончившееся смертью Принцессы Дианы в девяностые преследование знаменитостей и обсуждение их личной жизни принимает поистине угрожающие размеры.

А то, что мы все это читаем, только подстегивает их.

Моя собственная реакция на одного из этих фотографов была значительно более нетрадиционной, чем он предполагал. На одном из концертов в шестидесятых я зашла в туалет пописать, когда кто-то спросил: "Можно мне сделать пару кадров, когда ты пойдешь на сцену?" Ну, так я уже пошла! Я открыла дверь, стянула рубашку с плеча, открыв одну грудь, и крикнула ему: "Вперед! Левая красивее правой, так что снимай ее!" Он нажал на спуск, а фотография появилась в рок-журнале "Creem".

Конечно, быть знаменитым весело, но, когда приходится пользоваться услугами телохранителей, служебных собак, бронированных автомобилей и Форт-Нокса[43], это достает. Сейчас мой дом расположен так, что добраться к нему, минуя дистанционно открываемые ворота, невозможно. А если вошедшие выглядят подозрительно, я нажимаю на кнопку и пускаю ток, дотронешься - и ты хорошо прожарен. Мило и дружелюбно... Понимаете, мой хорошо защищенный дом в Милл-Вэлли три раза грабили. На этот раз я сказала себе: все, никаких воров, посторонних, папарацци или психов (кроме меня, конечно).

Добро пожаловать в современный мир!

34. Серебряный кубок

Представим себе, что "Jefferson Airplane" - серебряный кубок. В начале семидесятых серебро начало тускнеть. Но хозяева не обращали на это внимания, не интересуясь красотой обстановки. Да и показывали его не часто... Он так и стоял на полке, собирая пыль, ожидая, пока о нем вспомнят, а слуги в доме считали, что протирать его - не их обязанность.

Семьдесят второй был годом трещин в стене и уничтожаемых документов. Хитрый Дик был отправлен в отставку, а Джи. Гордон Лидди - в тюрьму за лжесвидетельство[44]. Те из рок-н-ролльного мира, кто еще писал и пел песни, выражавшие политические взгляды, не могли поверить - президента отправляют в отставку! С нашей точки зрения, на его место годился любой демократ, поднявшийся против Дика Вейдера[45]. Одним из самых многообещающих был Джордж Макговерн.

Пытаясь сломать стену между поколениями, старина Джордж позвонил нам с просьбой встретиться в холле отеля в каком-то городке, где мы играли. Все мы согласились его послушать, только Йорма был категорически против. Подозревая, что он просто мучается похмельем после ночи, проведенной в баре, я решила попрактиковаться в лести и уговорить его пойти. На самом деле, я хотела пойти с ним в постель, а не на встречу с сенатором, но пристрелить двух зайцев тоже было бы неплохо. Я начала разговор о Макговерне, пока мы пробовали один наркотик за другим, но вскоре забыла обо