Любить кого-то? - [48]

- они надеялись, что произойдет соприкосновение двух культур, и каждая из них от этого только выиграет.

Когда я оглядываюсь назад, вспоминая то время, мне кажется интересным, что, пока многие из наших современников сосредоточенно медитировали в позе лотоса у ног восточных гуру, мы с Полом склонялись к более агрессивным физическим тренировкам. Хотя различные учения все равно вели в одном направлении. У всех была одна цель - баланс.

Мне было легко совмещать роль молодой матери и популярного музыканта - первые полгода после рождения Чайны мы не ездили в турне. Пока мы с Полом "дуэтом" записывали альбом "Sunfighter", на обложке которого была изображена пухленькая Чайна, я занималась дочерью весь день, а Пэт проводила с ней ночи.

Океанский прибой, маленький городок, маленький ребенок, визиты к бабушке, новые записи... Никаких наркотиков и никакого давления...

Но это должно было кончиться. Когда я прекратила кормить ребенка грудью, молоко как будто стало впитываться в мою кровь. Мне помогали и с ребенком, и с работой, поэтому я могла проводить все свободное время в лучших рок-н-ролльных традициях. ("Рок-н-ролльные традиции" - звучит как-то по-идиотски, но знаете, сколько идиотов в рок-н-ролльном мире?) К тому времени, как мы с Полом начали записывать второй "дуэтный" проект, "Baron Von Tollbooth and the Chrome Nun" ("Барон фон Колокольнен и Хромированная монашка"), я уже вернулась к нормальной жизни.

Название альбома было составлено из наших прозвищ, придуманных Дэвидом Кросби. "Барон фон Колокольнен" намекал на гордость Пола своими немецкими предками, а "Хромированная монашка" выражала мое стремление всегда и везде защищать свои догмы. Своим поведением мы постоянно подтверждали эти прозвища, так что неприятия не возникало.

У Дэвида был замечательный "деревянный кораблик"[42] под названием "Майя", на котором он уплывал в пустынное райское местечко - тропическую лагуну милях в тридцати от побережья Флориды. Когда "Airplane" отыграли в Майами, мы с Полом сели в гидросамолет и направились туда, где Дэвид и его загорелые страстные блондинки отдыхали в своем морском раю. Гитары, фрукты, марихуана, обнаженность - мне нравилось все, кроме последнего пункта. Черт возьми, я была там единственной темноволосой, плоскогрудой, тощей дурой, белой до отвращения! Короче, Хромированная монашка была там единственной одетой - тоже мне, фиговый листок!

Я до сих пор такая. Если в Лос-Анджелесе 35 градусов, я буду единственной, кто не наденет шорты. Если вы хотите, чтобы ваши пятидесятилетние целлюлитные ляжки болтались по ветру, это ваше дело. Мне это кажется наглостью. Я не хочу смотреть на ваши ляжки, и не дам вам смотреть на мои.

Сохраняйте красоту нашего города - носите широкие штаны!

Надо сказать, правда, что мне проще с блондинками - я знаю, чего от них ждать; за свою жизнь я уже привыкла, что им достается все самое лучшее. Вот, например, глядя на фотографию Андреа Каган, соавтора этой книги, я вижу типичную блондинку, одну из тех, что портили мне жизнь в течение сорока восьми лет... Как ни странно, именно такие ослепительно красивые нимфы и становились моими лучшими подругами.

А иногда и больше, чем подругами...

В конце концов, Небесный художник сжалился надо мной - моя дочь родилась блондинкой и осталась ей, даже когда выросла...

Что еще нужно матери?

33. Фанаты и фанатики

У меня не было телохранителей, даже когда Чайна была совсем маленькой. На гастролях меня постоянно окружали мужчины, а в Сан-Франциско люди очень дружелюбные, но навязываться не будут. Были, правда, и неприятные исключения...

Нас доставал один ди-джей местного радио, постоянно пытавшийся пробраться в наш дом в Болинас. Иногда мы находили его на заднем дворе, иногда он даже проникал в дом. Естественно, Полу это надоело. В очередной раз застав его у нас в доме, Пол попытался выгнать его, угрожая пистолетом. Но пистолет не испугал этого психа, и он пошел прямо на нас. Тогда Пол всадил пять пуль в пол перед этим идиотом. Тот побледнел и прошептал: "Тут какое-то недоразумение... Вы меня не так поняли..."

Ну, вот. Такой вот безмозглый храбрец...

Двое других (независимо друг от друга) решили, что Чайна - их дочь. Первый залез на девятнадцатый этаж по стене нью-йоркского отеля, забрался в окно, включил телевизор и расположился на моей кровати, дожидаясь, пока я вернусь с концерта. Может быть, конечно, он вошел в дверь, но для "Airplane" зарезервировали целый этаж, а коридорный никого не видел. Пол и Билл Лауднер проводили меня до номера (я по-прежнему предпочитала жить отдельно), а там лежал этот парень.

"Привет, Грейс! Я бы хотел увидеть свою дочь!" - сказал он, ничуть не смутившись присутствием Пола. Ребята обалдели; он выглядел настолько по-дурацки, что его никто не принял всерьез - кроме меня. Я хотела, чтобы он убрался ко всем чертям из моей комнаты. Его "проводили" к выходу и увезли в участок.

Другой сталкер, влезший на скалу, нависавшую над заливом Сан-Франциско рядом с нашим домом, тоже хотел, чтобы я признала его отцом Чайны, а в противном случае обещал спрыгнуть вниз. Какая-то часть меня была за то, чтобы дать ему прыгнуть, но жалость пересилила. Мы вызвали пожарных, они привезли сети и поймали этого человека.