Люби меня всего - [43]

Я сказал ему дату и время, и с того дня мы не разговаривали.

Утром двадцать второго числа я отправил Орину сообщение, чтобы подтвердить наши планы. Он быстро ответил, и я напомнил ему, что заеду за ним к двум.

Моей маме нравилось устраивать рождественский ужин пораньше, чтобы часами после этого мы могли собирать рождественские паззлы перед камином, переваривая еду. Таким образом, у нас оставалось много места для вечерних десертов. Это была традиция моего дома, так долго, сколько я себя помнил.

В этом году ожидалась компания из семи человек. Мама, папа, я, Орин, мой старший брат Лукас, его жена Элли и их сын ДжейДжей. Я предупредил маму, что кое-кого привезу, и увернулся от сотни и одного вопросов, когда она узнала, что этот кто-то не Эван.

Эван злился — снаружи. Ему нравилось, как моя мама готовит, и он давно стал частью нашей семьи. Но в этом году, хоть он хорошо строил из себя недовольного, я знал, что он не так уж переживает, что всё пропустит. Они с Кристиной по-прежнему встречались, и было неслыханно отказаться от времени со своей женщиной. Так что я предполагал, что он втайне облегчён, что Орин согласился.

В половину первого я последний раз посмотрелся в зеркало в коридоре. Я бы предпочёл быть без очков и решил, что нужно чаще носить линзы. Я нанёс на волосы гель и уложил их, поднимая со лба. Я недавно подстригся, и по бокам волосы были почти полностью сбриты, отчего вид был намного чище, чем с моими до этого лохматыми волосами. В своей тёмно-серой рубашке и брюках, я выглядел достаточно собранно, чтобы мама была довольна. Только я не брился два дня, и щетина на моей челюсти наверняка вызовет хмурость и устный выговор.

Решив, что выгляжу прилично, я достал из шкафа пальто, шарф и пару перчаток. Не желая испортить причёску, я решил не надевать шапку и поморозить уши. Температура была минусовая, как и несколько недель до этого. На земле и деревьях лежал снег, выл ветер, особенно у гавани, где жили мои родители.

Пока минуту машина прогревалась, я отправил Орину сообщение, давая знать, что я в пути. Он не ответил, так что я предположил, что он, наверное, заканчивает собираться.

Было без десяти два, когда я подъехал к дому Орина. Оставив машину заведённой, я пошёл к входной двери и постучал. Съёжившись от холода, я как мог постарался закрыть уши плечами — безуспешно. Они немели, когда дверь передо мной распахнулась.

Орин был укутан в короткое чёрно-красное зимнее пальто с мехом на капюшоне. Этого пальто я никогда на нём не видел. И на нём не было шапки, но вокруг шеи был обмотан шарф, а на руках были красные варежки с чёрными снежинками. Его наряд был тщательно выверенным. Его чёрные узкие джинсы были заправлены в чёрные ботинки с мехом, которые закрывали его лодыжки.

— Чёрт, не могу поверить, как сегодня холодно. Это сумасшествие, — сказал он, подскакивая на месте, пока закрывал дверь.

Его голос был приглушён из-за шарфа, но лёгкий дефект речи был очевидным и заставил меня притормозить. Яркий наряд должен был стать подсказкой, и я винил свой полузамёрзший мозг за то, что упустил очевидное.

Он отвернулся от двери и уткнулся лицом мне в грудь, руками на автомате обвивая и сжимая мой торс.

— Брр, согрей меня, малыш, я ледышка.

Коэн.

От его резкого действия, я машинально обхватил его руками и обнял в ответ, пока мой мозг догонял ситуацию.

Я понятия не имел, почему появление Коэна меня шокировало. Я не должен был удивляться. Опасения Орина насчёт ужина и социальных событий были известны и наверняка заставили его найти способ справиться.

Вихрь, в котором я постоянно находился рядом с Орином, заставлял меня суетиться и бороться с собственными эмоциями. Он специально меня бросил?

Стараясь не позволить разочарованию меня захватить, и заставляя себя плыть по течению, я погладил Коэна по спине и сжал его. Я ведь не мог ему сказать, что его не приглашали. Как бы это ни было тяжело, я старался быть рассудительными и принять неопределённость дружбы с Орином.

Похоже, что моим спутником на ужине будет Коэн.

— Печка включена, садись.

Пока я вёл машину, он поправил причёску, глядя в зеркало с обратной стороны козырька. Его щёки были розовыми от холода, но растянулись от улыбки, которая блестела и в его глазах.

— Я не ел весь день. Люблю ужины с индейкой со всякими начинками, — он убрал зеркало обратно и откинулся на спинку сидения, глядя на меня. — Хорошо выглядишь.

Я на мгновение оторвал взгляд от дороги, чтобы улыбнуться в его сторону.

— Спасибо. Ты тоже.

Движение было тяжёлым из-за наступающих праздников. Люди в последнюю минуту охотились за идеальными подарками и вышвыривали вежливость и манеры в окно. Последние несколько дней перед Рождеством все водили с большей яростью и агрессией, чем весь остальной год.

Я свернул на Харбор-роуд — элитный конец нашего маленького города — и был благодарен за меньшее количество машин.

— Твои родители живут здесь?

— Да. Их участок примыкает к озеру. Я здесь вырос. Люблю это место.

Коэн продолжал смотреть в окно с блеском в глазах, сидя без унции нервозности, которую проявлял бы Орин.

Я пожалел, что не объяснил маме больше, когда сказал ей, что кого-то привезу. Я сказал ей только то, что познакомился с мужчиной, с которым я