Лузитанская лира - [15]

Память скорбная моя,

Боль, попутчик непритворный,

Пусть в пучине бытия

Хоть просвет бы взвидел я,

В жизни тяжкой и позорной.

Но, восплакавший, пойми:

Скорбь ничто не уничтожит,—

Гордый дух в себе сломи —

Плачь, затем что меж людьми

Плакал больше всех, быть может.

Диого Брандан © Перевод Е. Витковский

ПЕСНЯ

В мире столько новизны,

Разве все охватишь глазом —

Все, чем жизни дни полны?

Отдохнуть не хочет разум,

Смотрит горестные сны.

Если сердце жаждет воли —

Устремляется мечта

В бестревожные места,

Где не мучит маета,

Где ни скорби нет, ни боли.

Но в мгновенье тишины

Зло приходит вновь — и разом

Мы блаженства лишены:

Отдохнуть не хочет разум,

Смотрит горестные сны.

Луис Анрикес © Перевод Е. Витковский

ПОЭТ ОТВЕТСТВУЕТ ЖЕНЩИНАМ, ГОВОРИВШИМ ДУРНО О ДАМЕ ЕГО СЕРДЦА — ЧТО ЕЙ, МОЛ, УГОЖДАЕТ ДРУГОЙ ВОЗДЫХАТЕЛЬ

Не томит обман того,

Кто желает быть обманут,—

Для желанья моего

Поперек пути не станут

Ни навет, ни шаловство.

Мне любезны все препятства,

И судьба моя легка:

Что ж, страданье — не богатство?

Чем сильней моя тоска,

Тем сильней ее приятство.

Горькая моя судьба

Такова: при сем отметим,—

Воля пусть моя слаба,

Пусть душа моя — раба,

Но она довольна этим.

Подвожу засим итог:

Каждый — жребий свой приемлет.

Счастье любящим не впрок,

Тот, кто выбрал горький рок,

Слухам тягостным не внемлет.

Луис да Силвейра © Перевод А. Садиков

РАССУЖДЕНИЕ, СЛЕДУЮЩЕЕ ТОМУ, ЧТО ГОВОРИТ СОЛОМОН В КНИГЕ ЕККЛЕЗИАСТА [15]

Все суета сует,

Везде суета царит!

Страсти былой остыл и след,

И повод давно забыт.

Да, все уже желалось.

Всего казалось мало;

Все трудно достигалось,

И все — надоедало.

И от всех трудов и забот

Что́ пользы ждать человеку?

Приходит род и уходит род,

А земля все та же от веку.

Мир взвешен и измерен,

Исчислен по счетам;

Здесь больше? Будь уверен,

Что меньше будет там.

Какой провидец вещий

Найдет, что́ в мире ново?

Все были прежде вещи,—

Нет вывода иного.

Былых времен не зная.

Мы истины не обрящем,

Но тот не увидит рая,

Кто счастлив настоящим.

Кто жил, ушел не помянут,

И молва, отшумев, улеглась;

И о нас вспоминать не станут

Те, что будут после нас.

Мгновенье уйдет за мгновеньем,

А с ними — дни и года;

Время богато забвеньем,

Но памятью — никогда.

Я на свете немало прожил.

В Иерусалиме носил венец,

И богатства имел и множил,

Но всему приходит конец.

И во всем я достиг вершины

И блеском насытил взор,

Но я видел слезы невинных,

И тех слез никто не отер.

И услад я искал невозбранно

И всяческих благ мирских,

И во всем находил обманы

И печаль от трудов своих.

Ведь трудом добро собираем,

Трудом прирастает оно,

И не спим — его сберегаем,

Но сберечь его нам не дано.

Открылось духовному зренью

То, что сокрыто от глаз,

И я сказал наслажденью:

Зачем ты прельщаешь нас?

Вотще почитали веселье

Стеною от бурь и бед;

И ум оказался на деле

Одной из великих сует.

И мудрые, и невежды

Придут к роковой черте;

Нет разницы, нет надежды,

Смертны и эти, и те.

В единый конец уверуй,

Вставая к смерти лицом;

Одной отмерено мерой

Глупому с мудрецом.

Никто друг другу не ведом,

Добрый злому под стать,

Равно удачам и бедам

Тех и других настигать.

И разум гложут сомненья,

И недовольных не счесть,

И в душах царит смятенье,

Гибнут и стыд и честь.

Ни праведник-пилигрим,

Ни ученый мудрец, ни воин

Не знает, чего он достоин,

Ненавидим он или любим.

Но веру терять не спеши:

О, скольких поспешность сгубила!

Кто случаю вверит кормило,

Утратит величье души.

Есть время на свет рождаться,

И время — покинуть свет,

И злу, и добру свершаться;

Есть время для «да» и «нет».

Есть время полям засеваться

И время зерну поспевать,

Есть время повиноваться

И время повелевать.

Я видел: сильный не вечен,

Сеньору не верен вассал;

Богатый умом не отмечен,

А умный достатка не знал.

В мире доброй не сыщешь воли,

И рассудок здравый иссяк,

Есть событья и вещи — не боле,

Хоть верти их и так, и сяк.

Я бывал у тирана на тризне,

Я слышал злословье людей:

Но знайте: мертвый злодей

Святым почитался при жизни.

И грязная ложь в позолоте

Казалась как правда чиста;

Подумайте — и поймете:

Все в мире есть суета.

Что́ мечты о житье вольготном?

Наша жизнь — томленье души;

Труд малый достаток дает нам,

А труд великий — гроши.

Дни труда в забвение канут,

Дни веселья скроет туман;

И я видел тех, кто обманут,

И знаю, как ранит обман.

Кто богатому враг — не сыщем,

А бедняк друзей не обрел;

И я был свидетель тысячам

Притеснений, безумств и зол.

Видел много в делах прилежанья,

А плодов его нет как нет;

Видел я, что страстным желаньям

Недоступен желанный предмет.

У иных сундук на запоре,

А приказчик мошной трясет,

И скупцу унаследует вскоре

Праздный глупец и мот.

Фортуне, капризной даме,

Угодней те, кто убог;

Их ставит она господами

Чужих трудов и тревог.

И мир простерся, покорен

Воле ничтожных владык,

И рубят правду под корень,

И к кривде разум привык.

И вижу: никто не свободен,

Быть в рабстве людской закон;

Человек для свободы не годен

И любовью к ней обделен.

ВЫВОД

И довольных, увы, не бывает

В этом мире, юдоли невзгод;

Тот о дне минувшем вздыхает,

Тот о нынешнем слезы льет;

Тем в заботах и свет постыл,

А без заботы — и пуще,

И несчастлив всякий живущий,

Блажен лишь тот, кто не жил.

Гарсия де Резенде © Перевод А. Садиков

СТРОФЫ НА СМЕРТЬ ДОНЫ ИНЕС ДЕ КАСТРО, КОТОРУЮ КОРОЛЬ АФОНСО IV ПОРТУГАЛЬСКИЙ УБИЛ В КОИМБРЕ ЗА ТО, ЧТО ПРИНЦ ДОН ПЕДРО, ЕГО СЫН, ЖИЛ С НЕЙ КАК С ЖЕНОЮ, НО, ПРИ ВСЕЙ ЛЮБВИ К НЕЙ, НЕ ХОТЕЛ СОЧЕТАТЬСЯ БРАКОМ. ПРЕДНАЗНАЧАЮТСЯ ДАМАМ