Лунное граффити - [21]
— Прямо новый вид спорта, Олимпийские игры можно устраивать, — говорит он. — Осталось нарисовать оценки и судить по десятибалльной системе.
— На этой вечеринке все в лидерах.
— Похоже на то.
Взглянув на меня, он водит по траве пальцем, медленно выписывая узоры.
— Люблю рисовать, — объясняет он, заметив мое любопытство. — А зачем вы ищете Тень?
— Мне нравятся его работы, — говорю я.
Он снова выводит узоры. Что-то происходит. Я не могу объяснить, но здесь что-то не так.
— Где будете искать?
— В старом депо и скейт-парке.
— Уходите прямо сейчас?
Киваю.
— Хочешь с нами? — спрашиваю я, не ощущая никакой неловкости. Чувствую, что все делаю правильно.
— Я бы с удовольствием, но прямо сейчас не могу. Можно, присоединюсь к вам попозже?
— Ну конечно!
— Договорились. Где вы будете после скейт-парка?
— Скорее всего в кафе «Барриз».
— Отлично. Значит, либо в старом депо, либо в скейт-парке, либо в «Барриз».
Он встает и протягивает руку, помогая мне подняться. Теперь мы совсем близко.
— Дай мне номер мобильного? А то мало ли что.
Диктую, и пока он записывает, по всему телу бежит радостная дрожь.
— Люси, — говорю я.
Он вносит мое имя в мобильник и представляется:
— Малькольм Птах.
Вот как, Птах, думаю я. Пойманные на стене птицы. Не исключено, что передо мной Тень.
— Очень приятно.
— И мне.
Он садится в машину и уезжает. Хорошо, что Эда еще нет: мне нужно время прийти в себя.
***
По дороге на станцию я спрашиваю у Эда:
— Тень стал бы носить костюм?
— Ни в жизнь, — отвечает он.
— Откуда тебе знать? Вы же почти не знакомы.
— Уж настолько-то я его знаю.
Сейчас разговаривать с Эдом не так легко, как с закрытыми глазами, но и не так сложно, как я думала. Что ж, средняя степень неловкости после того, как сломала парню нос, уже что-то.
— Чем сегодня занята Бет? — спрашиваю я.
— Ужинает с родителями, как всегда по пятницам.
— И ей все равно, что ты гуляешь со мной?
— Бет не выходит из себя по пустякам. Мы с тобой не на свидании.
— Ага. Верно. Само собой. — Гляжу на звезды, надеясь обнаружить, что мне все равно, и оценить ущерб, нанесенный моему самолюбию.
— Ну, что там видно? — спрашивает Эд.
Ничего утешительного.
— А знаешь, мы состоим из того же, что и звезды. Мы — сгусток атомной энергии.
— Тебе говорили, что ты не такая, как другие девчонки?
— Да, я в курсе, — огрызаюсь я. — Между прочим, десять минут назад, когда твой лучший друг танцевал с девушкой, ты закрывал мне лицо ладонью. Ты тоже не очень-то такой, как другие парни.
— Справедливо.
— По-моему, непохожим быть лучше, — продолжаю я. — Тень точно не такой, как все.
— Почем ты знаешь? Ты же его даже не видела, — сердится Эд.
— Зато я видела его картины, а в искусстве человек раскрывается. У него есть стена, там девушка как дорожная карта, а рядом у парня из машины валит дым.
Эд молчит.
— Ты что, не понимаешь? Мотор заглох.
— Понимаю. Девчонка его бросила, и он льет слезы, бедняжка.
— Вряд ли он льет слезы, но даже если так, разве быть ранимым — плохо?
Эд судорожно закатывает глаза.
— Осторожней. Сейчас ты напоминаешь мою маму.
Он закатывает глаза еще раз.
— Ну и что это значит? — интересуюсь я.
— С чего ты взяла, что он ранимый?
— А с чего ты взъелся?
— Я? Ничуть. Проехали. Тень ранимый. Давай сменим тему. От станции до депо можно пройти пешком.
Прекрасная мысль. Тема закрыта, мистер.
— У меня велосипед рядом с «Барриз». Можем доехать на нем.
— Гляжу на часы. Одиннадцать тридцать.
— Во сколько тебе надо быть дома? — спрашивает он.
— Родители знают, что мы гуляем всю ночь. А тебе?
— Свободен до двух тридцати.
— А потом?
Он улыбается:
— Бет.
— Ах да. Конечно, — бормочу я и снова гляжу на звезды. Нет. Ничего не выходит. Мне совсем не все равно.
Значит, слухи верны: подростки занимаются сексом. Если Тень окажется таким, как я думаю — а он, безусловно, окажется, — то, возможно, и я буду не только читать на эту тему. Мы встретимся и сразу поймем друг друга, и всю ночь не сомкнем глаз, и капля за каплей мой мир станет его миром, а его мир — моим; ночь тем временем кончится, мир вокруг порозовеет, и в розовом свете он меня поцелует. Открывая друг друга, мы дойдем до главного — и тогда это случится, но не будет ни страшно, ни странно.
— У меня это будет с Тенью, — произношу я, представляя, как целуюсь с Малькольмом Птахом. Еще не договорив, я изо всех сил пытаюсь повернуть время вспять. Но нет. Куда там. Самый идиотский комментарий уже не стереть.
Брови Эда живут своей жизнью.
— Да ну, — говорит он, давясь от смеха.
— Что смешного?
— Ничего. Пусть будет с кем угодно.
Он все смеется, одновременно похлопывая себя по ногам. Руки чешутся сломать ему нос во второй раз.
— Хорошо. Я сморозила глупость. Можно подумать, ты ни разу не представлял, как у тебя это будет с девчонками.
— И не только представлял.
— Я хотела сказать, не представлял, как это будет с девушками, с которыми у тебя этого не было.
Секунду назад я была уверена, что уже сгорела от стыда, но, похоже, еще не предел.
— Я представлял, но со знакомыми девушками. А ты с Тенью даже не знакома.
— Ну давай, скажи, что ни разу не думал об Анджелине Джоли.
— Так я хотя бы ее видел.
— А я не видела Тень, и что с того? Я знакома с тем, кто его видел, а это почти одно и то же!
Однажды Рэйчел Суити влюбилась в Генри Джонса. За день до того, как переехать к океану, она оставила любовное письмо в книжном магазине его семьи. И ждала. Но Генри не ответил. Через несколько лет, оплакивая погибшего брата, она вернулась обратно. Окруженная пыльными книгами, письмами и заметками, которые оставляли покупатели в "Библиотеке писем", Рэйчел делает шаг навстречу новой жизни и… Генри. Но готов ли он ее принять?
В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью». Две стороны одной медали - ты можешь ненавидеть одного и того же человека так же сильно, как любить. Но иногда у тебя просто нет выбора.
У книги кубинской писательницы, живущей в США, Даины Чавиано «Остров бесконечной любви» счастливая судьба: она переведена на 26 языков и стала самым популярным романом за всю историю кубинской литературы. В центре сюжета семейная сага, протянувшаяся двумя параллельными линиями в двух различных эпохах и на нескольких континентах, так как действие разворачивается в Африке, Китае, Испании, на Кубе и в США. Внимание главной героини, молодой журналистки по имени Сесилия, приковано к дому, населенному призраками.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Торговля оргазмами для получения информации – не их обычный способ ведения дел. Но когда пропавший свидетель с известным криминальным прошлым, готов дать показания, и все это, наряду с 50 штуками баксов - охотник за головами Р. А. Торн и детектив Кэмерон Мартинез готовы рисковать жизнью для того, чтобы выполнить задачу, и дать великолепной Бренне Шеридан все, в чем она нуждается. Они не могли предположить, что обмен опытом станет тем, чего нельзя забыть или превзойти. Сексуальный голод испепеляет троицу, но ставки растут и опасность становится все сильнее, когда плохие парни подбираются к Бренне. Но вскоре их сделка перестает быть средством для получения информации или секса.