Луна за моей дверью - [59]

— Ты пишешь в Национальный центр космических исследований? И чего ты хочешь? Смотаться в космос на халяву?

Он смеется, а я выхожу из машины, Кот следует за мной по пятам. Я взял деньги, которые Сидони дала мне в спортзале после пожара. Там семьдесят евро. Надеюсь, этого хватит, чтобы купить конверт и отправить гигантский листок, сложенный в стопку в 5,3 сантиметра толщиной.

Работница почты показывает мне, что нужно делать: выбрать специальный конверт, положить туда свою стопку бумаги, вписать адреса получателя и отправителя в нужные поля. Платят по весу, а не по толщине. Она показывает мне, как работает аппарат, который высчитывает стоимость отправления. Она печатает бланк, отрывает от него часть и протягивает мне.

— С вас пять евро двадцать три цента.

Я возвращаюсь к машине. Мужчина заводит мотор, как только замечает меня. Я даю Коту первым забраться внутрь и пристегиваюсь ремнем безопасности. Кот ждет, когда я устроюсь в кресле и похлопаю по ноге, чтобы запрыгнуть мне на колени.

— Странный у тебя кот, больше на собаку похож.

Алистер

Чтобы ехать на машине по горной дороге, требуется высокий уровень концентрации. Нужно смотреть вдаль, на горизонт, а когда машина поворачивает, слегка наклоняться, делая глубокий вдох. Тело противится такому движению, у меня начинает болеть сердце. Когда Лоик (так зовут мужчину) увидел, как я побелел, он открыл окно. Нужно предупредить его, чтобы он остановился, иначе меня стошнит в машине и будет вонять.

Кот встал на задние лапы и оперся передними о приборную доску. Он похож на корабельного вперёдсмотрящего, только что не кричит: «Земля на горизонте».

В свете проблескового маячка медленно открываются зеленые металлические ворота, за которыми вырастают владения первого миллиардера. Лоик паркуется сбоку от огромного шале из дерева и камня, рядом с гаражом размером с самолетный ангар.

— Иди за мной и не забывай: я говорю с хозяином, а ты стараешься ни во что не вляпаться. Будь вежлив с господином Ривьерой. Поздороваешься, и на этом все.

Дует легкий ветерок, я снова дышу полной грудью, хотя голова все еще немного кружится. Лоик огибает дом, чтобы позвонить в боковую дверь. Ее открывает мужчина, такой высокий и мускулистый, что загораживает собой весь дверной проем.

— Привет, Дже! Это новый парень, который будет обслуживать бассейн. Алистер, это Дже, один из охранников.

Дже кивает, я отвечаю тем же. Может быть, он немой. Мы выстраиваемся в линию: Лоик за Дже, я за Лоиком, Кот за мной — и гуськом углубляемся в дом.

Здесь все лучше. Больше и красивее. Мы идем по очень широким коридорам, на стенах которых развешаны настоящие картины огромного размера. Тишина. Ворс коврового покрытия бросает вызов силе гравитации. У меня такое чувство, будто я иду по воздуху. Здесь чисто — нужен целый батальон пароочистителей «Клин эксперт делюкс» для уборки. На белых диванах в гостиной нет ни пятнышка, а мама всегда говорила, что белое быстро пачкается.

Панорамные окна в глубине комнаты выходят на деревянную террасу. Я поначалу даже не заметил бассейн, потому что он не такой голубой, как в кино. Длинный и глубокий, он оканчивается ручьем с растущими в нем кувшинками и тростником, над которыми поют птицы.

Раскинувшийся чуть поодаль залитый светом парк с зеленой травой, цветами и деревьями похож на призамковые парки из мультфильмов. Не хватает только кваканья лягушек для полного впечатления.

Дже оставляет нас и возвращается внутрь, а Лоик идет к мужчине, лежащему в шезлонге под перголой[36]. Он улыбается и протягивает ему руку, говоря громко, не скупясь на особую интонацию.

— Добрый вечер, господин Ривьера, не утруждайтесь, прошу вас, я бы никогда не позволил себе побеспокоить вас во время отдыха.

Мужчина, не вставая, достает из-под греющего его толстого мехового одеяла одну руку и с парой слов пожимает руку Лоику. Я подхожу, чтобы поздороваться, но вдруг забываю, что должен был сделать.

Это она. Я чувствую, как мое сердце пускается в счастливый галоп, а в ребра изнутри будто бьется тысяча копыт разом. Мне хочется пропеть теорему Фалеса и называть простые числа, пока не закружится голова. Яро был прав, в ютубе нельзя научиться всему.

Она стоит на краю террасы, под навесом, спиной ко мне и лицом к огромной паутине — не меньше шести метров в ширину. Подойдя ближе, я понимаю, что она сделала ее из скотча. Рядом стоит стремянка.

Я спрашиваю:

— Кто паук?

Она оборачивается.

Какая же она красавица! У нее суровое лицо, она не из тех, кто врет. У нее красные волосы, ее нос, брови, уши и уголок рта проколоты. Рваные штанины шорт, переделанных из старых джинсов, разной длины. Она стоит на полу босиком. А на улице прохладно.

Она тянет за края сразу несколько черных маек.

— А ты кто?

— Алистер.

Кот подходит и садится у ее ног. Кожа ее левой стопы кажется изрезанной, три длинных царапины оканчиваются пушистыми шариками одуванчиков. Взъерошенные головки их эгреток реют вокруг ее лодыжки. Кот выжидающе смотрит на них, но они не двигаются, — это татуировка. Под кожей девушки паутина и пушинки «львиных зубов», которые вот-вот разлетятся.

Она указывает подбородком на кота.