Lumineria. Традиция и Доктрина - [14]
Именно Мария Магдалина записала Евангелие, которое позже приписали апостолу Иоанну. Этот ученик (а теперь уже — ученица) был в числе учеников Иисуса от самого начала. Когда апостол Павел рассказывает о воскрешении Иисуса и его явлении ученикам, он говорит о «двенадцати» (I Кор. 15:5), хотя Иуды к тому времени уже не было в живых.
Автор приводит доказательства интимной связи Иисуса с Марией Магдалиной. Они были мужем и женой.
Это окончательно подтверждается недавно найдённым «Евангелием жены Иисуса» на коптском языке, где в 4 и 5 строчках Иисус говорит «Моя жена способна стать моим учеником». «Смотрите, я направлю её, чтобы сделать её мужчиной». Это уже
проливает немного света на другой эпизод, в котором говорится о нагом «юноше», следовавшем за Иисусом. Это также объясняет, почему Леонардо да Винчи изобразил Магдалину в виде юноши. Возможно, было принято решение одеть Марию Магдалину в мужские одежды и разрешить ей носить мужскую причёску. А возможно, Мария сама, по просьбе Иисуса или по решению учеников взяла имя Иоанн, под которым и написала своё евангелие.
Намёки на свадьбу Иисуса и Марии содержатся даже в канонических Евангелиях. Знаменитое обращение воды в вино во время свадьбы — отличный намёк. Впрочем, здесь всего лишь предположение, поскольку церемонии бракосочетания могло вовсе и не быть. Во-первых, сам Иисус в своих проповедях ничего не говорил о заключении браков, а во-вторых, в ессейской общине, к которой он мог принадлежать, институт брака отсутствовал.
Далее в этом разделе автор переходит к рассмотрению вопроса Святого Духа.
Относительно непорочного зачатия от Духа можно добавить, что ранние христиане если и имели подобные представления, то такое зачатие воспринималось ими аллегорически. Буквальное понимание этой аллегории утвердилось в качестве догмата Католической Церкви лишь в 431 году на III Вселенском Соборе.
Об истинном отце Иисуса не известно практически ничего. Иосифу в Новом Завете уделяется крайне мало внимания, из-за чего невольно возникает ощущение, что его просто выдумали для какой-то цели. Поэтому многие исследователи приходят к теории ессейского или египетского происхождения Иисуса.
Эти теории и рассмотрены далее в этом разделе.
Основной задачей жрецов и мистиков Египта было перенести все известные образы древних богов солнца (иногда — плодородия) на личность Иисуса, который должен являться их земным воплощением. Нужно учесть, что тайное жречество состояло (и состоит по сей день) из весьма образованных эрудитов, знакомых с культурами остальных народов. Взаимовлияние культур на Ближнем Востоке — факт, который нужно учитывать.
Первым делом, Иисусу надлежало родиться от непорочного зачатия или в результате некого Божественного Вмешательства, благословившего его мать при беременности. Здесь возникает параллель с персидским Митрой, индийским Кришной, фригийским Аттисом, индийским Кришной, непальским Буддой Шакьямуни, вавилонским Таммузом (Думузи), греческим Дионисом, угаритским Шахаром, а также египетским Гором. Все эти боги были так или иначе связаны с солнцем или плодородием и были рождены чудесным образом. Далее ему следовало прожить недолгую жизнь, полную подвигов и борьбы с устаревшим культом — подобно Эхнатону, Моисею, Заратуштре, Будде и прочим. Он должен быть Сыном, в котором явился Отец — подобно Гору и Осирису. Он должен быть единственным сыном главенствующего бога — подобно Эхнатону. Он должен быть предан близким другом — подобно Осирису, Будде, Кришне, а позже убит служителями старого культа — подобно Заратуштре и Эхнатону. Подобно Аттису, Дионису и Митре он должен быть повешен на дереве. Подобно Дионису, он должен превратить воду в вино. Подобно Гору, он должен побороть Сатану (Сета) на его исконной территории — в пустыне. Подобно Таммузу, он должен оплакиваться женщинами. И наконец, подобно Таммузу, Митре, Дионису (согласно теогонии орфиков), Осирису (в облике Гора) и большинству солнечных божеств человечества он должен воскреснуть…
Насчет казни стоит отметить, что Иисус испустил дух слишком быстро — в первый же день. Второй момент заключается в том, что евангельское свидетельство касательно казни Иисуса вовсе не является убедительным. Авторы евангелий — это не сами апостолы, а лишь ученики апостолов, записавшие события со слов учителей. Автор далее рассматривает и доказывает гипотезу о том, что Иисус не умер на кресте. Он пишет: «Распятие на кресте или столбе не всегда было смертной казнью! — это стоит учесть. Во многих случаях преступнику достаточно было провисеть в таком положении какое-то время в качестве позорного наказания, в ходе которого он мог быть оплёван и осмеян толпой, но после этого преступника снимали с дерева. В случае Иисуса скорее всего была не смертная казнь, а какое-то временное наказание. Как мы видим в самом евангелии».
Далее автор подробно разбирает и анализирует евангельские тексты, повествующие о распятии, снятии Иисуса с креста, захоронении и воскрешении.
9
Из всех солярных и аграрных культов, одолживших свою символику построению образа Иисуса, самым древним является именно египетский культ Гора. Он сформировался примерно за три тысячелетия до нашей эры, а многие другие иноземные культы возникли позже — сами по себе или под влиянием египтян.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.