Лукьяненко - [31]
В станицу возвращались фронтовики. Многих из них Павел хорошо знал.
Взять хотя бы Омельченко Степана. С пятнадцатого года служил. Теперь только, в восемнадцатом, добрался до дому. Вместе со всеми демобилизованными из третьей горной батареи приехал он в город Ставрополь. Все имущество сдали и стали разъезжаться по домам. Добрались до Кавказской, а там уже линия фронта — белые держат линию. До Екатеринодара никак не доберешься. Поехали тогда на Туапсе через Белореченскую. Оттуда уже морем — до Новороссийска. Был февраль, восемнадцатый год…
Оказались они в этом городе вдвоем: он и еще один станичник — Сегеда Тимофей, тоже, как и он, артиллерист. Ехали вместе от самой Турции. Попасть к Екатеринодару опять же не представлялось возможным — уже за Крымской был фронт белых.
В Новороссийске устроились пока на станции, выбрали уголок и стали так проживать. Оружие еще с фронта полностью сохранилось.
Не прошло и нескольких дней, как стали спрашивать их, кто такие. Проверили документы — все в порядке…
Дело все в том, что в Новороссийском депо рабочие подготовили два бронепоезда. Один назвали «Борец за свободу», другой — «Большевик». Раздумывали недолго. Решили вместе идти за Советы. Так вот и пошли на бронепоезд «Большевик», стали на нем артиллеристами. А выбрали этот именно бронепоезд потому, что он должен был двигаться по Черноморской ветке от Славянской, ну а там до Ивановки рукой подать. Три года дома не видели — может, на крайний случай наведаться удастся…
Выехали в начале марта на Крымскую и под Троицкой вступили в бой. Дней шесть-семь продолжался бой за Славянскую. А там и снова схватка — с кадетами. Со стороны белых тоже был поезд, так что спать особо не приходилось.
Переночевали в Славянской, значит, и на второй день пошли на Полтавскую, где сразу вступили в сильный бой. И в тот же день с обеда взяли ее. Двинулись на Старо-Ниже-Стеблиневскую, заняли почти без боя. Пошел их «Большевик» на Старовеличковскую. Командир разрешил отлучиться с бронепоезда.
На другой день в Ивановскую зашла пехота Беликова из Полтавской — они тоже участвовали в боях за нее.
Пробыли дома сутки и вернулись на бронепоезд. Но нашли его уже в Величковской. Начальник дал обоим документы на проезд в Новороссийск за вещами. Получили их и благополучно домой вернулись…
А в это время уже корниловцы приближались. Не пришлось побыть дома и с полмесяца. Пошел Степан Омельченко сам в Старо-Ниже-Стеблиневскую — там формировали отряд. И поступил он в рогачевский отряд.
Вот такая история. Да, Кочубея Ивана видел несколько раз — под Динской, и под Корсунской, под Троицкой видел. А раз, смотрят, пыль по дороге. Не белые, думают? Когда подъезжают — оказалось, Кочубей едет…
Степные дороги… Пыльными столбами и летним зноем, безводные, столбовые, проселочные, водили вы сынов своих то прямо, то кружили по всей Кубани, а все ж приводили вы все к родному гнезду, родному дому. Огромным шаром невиданного перекати-поля вращается Земля, и нет уже тех дорог, и помина нет, но в памяти людской навсегда вы, потому что то была юность и дороги были молоды, как апрельский ветер над зеленой нивой.
— Кто это там такой говорит? — спросил Павел, когда они проходили с отцом мимо кучки собравшихся на базаре.
— Да Сегеда Тимофей, Михаила сын. Давай постоим, — ответил отец.
Остановились, слушают.
— Со Степаном Омельченко поступили мы в городе Новороссийске на бронепоезд «Большевик». Его только-только рабочие сделали. По Черноморской ветке двинулись мы из этого Новороссийска, значит. Уже это было примерно в марте.
В Троицкой стояли белые, и мы вступили в бой — дней шесть бои там шли, под этой станицей есть такая станция — Себедахово.
В то же время отряд Беликова наступал на Славянскую, и мы двинулись совместно с ними.
У нас при бронепоезде была охрана, примерно один взвод. Да, когда еще стали мы двигаться от Крымской, увидели спереди себя бронепоезд белых. Дали ход поезду вперед. Был впереди мостик, и лежала пехота красных. Они кричат нам: «Стой! Стой! Разобрали путь!» А поезд идет вперед, метров пятьдесят проехали, впереди шла площадка, так она и пошла по шпалам. Белые бьют по нас. Мы ударили — недолет. Второй раз ударили — перелет.
Разобрали мы быстренько горное орудие свое, спустили и поставили на путь. Стали опять по белым садить, по бронепоезду ихнему.
Тут пришел вспомогательный поезд, подняли они на рельсы наш бронепоезд, и отъехали мы назад чуть. Три дня так простояли. А когда послали вперед разведку и двинулись следом на броневике, оказалось, что никого на станции той Себедахово уже и нет. Еще было рано, мы не стали ночевать и тронулись на Славянскую.
На мосту через Кубань охраны белых уже не было, и мы доехали до Кубани, отцепили площадку с рельсами — и давай своим ходом катить по мосту — узнать, целый или заминировали. Перекатили площадку через Кубань. Обошлось все благополучно. Потом начали продвигаться и броневиком. Переехали через Кубань и оказались в Славянской.
Стали там на станции. Белых уже не было в Славянской. А на станции видим — что-то делается там — очень много людей, и неизвестно, кто они.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.