Луис Мариано, или Глоток свободы - [9]

Она вынула свои гигиенические салфеточки.

— Благодарю за совет, но я вполне счастлива.

Я посмотрела на брата. Он так пристально разглядывал кукурузное поле, будто задался целью сосчитать все початки до единого. И вид у него был довольно-таки невеселый.

— Все в порядке?

— В порядке, — ответил он, не оборачиваясь.

— А мне кажется, не очень…

Он растер ладонями лицо.

— Просто устал.

— От чего?

— От всего.

— Это ты-то?! Не верю.

— И все же это правда…

— Ты имеешь в виду работу?

— И работу. И жизнь. И все вообще.

— Почему ты мне это говоришь?

— А почему бы и не сказать?!

Он снова повернулся ко мне спиной.

— О, Симон! Не смей нас огорчать! Ты не имеешь права говорить так. Ведь ты же главный герой в нашей семье, не забывай!

— Вот именно… И этот герой устал.

Я совсем растерялась. Впервые я видела своего брата в таком унынии.

Если уж Симон опустил руки, то куда мы все катимся?

И в этот самый миг (назову его чудом и добавлю, что оно меня даже не удивило, а только вызвало желание расцеловать святого покровителя братьев и сестер, который вот уж скоро тридцать пять лет как опекает нас и сегодня тоже не сплоховал, воистину святой!) у Симона зазвонил мобильник.

Это была Лола: она все же решилась ехать с нами и спрашивала, может ли он подхватить ее на вокзале Шатору.

Настроение тут же резко поднялось. Он сунул мобильник в карман и стрельнул у меня сигаретку. Вернулась Карина и, отдраивая себе руки салфеткой до самых локтей, напомнила Симону точное количество жертв рака легких… Он отмахнулся от нее небрежно, как от мухи, и она удалилась, многозначительно покашливая.

Значит, Лола решила ехать! Лола будет с нами! Лола нас не бросила, и это главное, а все остальное в этом мире может катиться ко всем чертям.

Симон нацепил солнечные очки.

Он улыбался.

Ну если Лола будет в наших рядах!..

Между ней и Симоном существует особая связь. Во-первых, они почти погодки: родились с интервалом в восемнадцать месяцев, и у них действительно было общее детство.

«400 ударов»[23] — это фильм их отрочества. Лола обладала бурным воображением, Симон был послушен (уже тогда!); они сбежали из дома, заблудились, подрались, замучили друг друга, потом помирились. Мама рассказывает, что Лола не давала брату ни минуты покоя, постоянно изводила всякими вопросами, врывалась к нему в комнату, выхватывала книгу из рук или раскидывала его Playmobil. Моя сестра не любит, когда ей напоминают о ее нападках на брата (ей кажется, что таким образом ее ставят в один ряд с Кариной!), и нашей маме приходится на ходу менять тактику, добавляя, что Лола зато всегда была энергичной, готовой приглашать в дом всех окрестных мальчиков и придумывать массу интересных игр. Что она всегда верховодила в компании, выдавала тысячу новых идей в минуту и опекала своего старшего братца как заботливая наседка. Что она готовила ему всякие вкусности с шоколадом Benco и прибегала за ним, чтобы оторвать от Lego, когда начинался мультик с Гольдораком или Альбатором[24].

Лола и Симон еще застали Золотую эпоху. Так называемую эпоху Виллье. Когда мы все жили в этом деревенском захолустье и наши родители были счастливы вместе. В те времена мир для Лолы и Симона начинался с крыльца дома и заканчивался на околице.

Вместе они удирали от разъяренных быков, которые на самом деле были мирными коровами и не думали на них нападать, и вместе наведывались в дома с привидениями, которые там жили взаправду.

Они чуть не свели с ума мамашу Маржеваль, звоня в ее дверь и удирая; они ломали капканы, писали в рукомойники монашек, находили у школьного учителя порножурналы, крали петарды, устраивали грандиозные фейерверки, а однажды выудили из речки котят, которых какой-то мерзавец бросил в воду живьем, завязав в целлофановый пакет.

Бац! Семь котят разом. Наш Старик — вот кто был доволен больше всех!

А что было в тот день, когда один из этапов «Тур де Франс» проходил через нашу деревню!.. Они набрали в булочной полсотни багетов и торговали сэндвичами до потери сознания. А на вырученные деньги накупили себе кучу всяких гаджетов и головоломок, шестьдесят «Малабаров», скакалку для меня, маленькую трубу для Венсана (он уже тогда запал на музыку!) и последний выпуск комиксов Yoko Tsuno.

Да, на их долю выпало совсем другое детство… Они умели обращаться с веслами, знали вкус крыжовника и пробовали курить «волчий табак». Но больше всего их потрясло событие, которое они запечатлели в укромном месте, на стене за дверью чулана:

«Сиводни 8 ар… апреля мы видили абата вшортах».

А потом они так же, вдвоем, пережили развод родителей. Мы с Венсаном были еще совсем малявки и поняли, что дело плохо, только в день переезда. Зато наши старшие могли сполна насладиться происходящим. Они вставали ночью и, сидя рядышком наверху лестницы, слушали, как родители скандалят внизу. Однажды вечером Старик опрокинул огромный кухонный шкаф, а мама села в машину и уехала.

Десятью ступенями выше сидели наши старшие, сунув в рот большой палец.

Глупо, конечно, рассказывать такие подробности — их духовная связь объясняется чем-то гораздо большим, чем эти печальные моменты. Но все же…

А вот у нас с Венсаном жизнь складывалась совсем иначе. Мы были «мелкотой». На смену велику пришел телик… Мы были неспособны заклеить велосипедную камеру, зато прекрасно умели чинить скейтборды и обводить вокруг пальца контролеров, пробираясь в кино через запасной выход.