Лучший друг девушки - [16]

жизнь! Это мое несчастное одиночество, мое прозябание. Я терпела распутство Стива довольно долго, пока оно не вышло из-под моего контроля и газеты на весь мир не раструбили о его связи с этой дешевой потаскушкой! Меня, как дуру, выставили на всеобщее посмешище, но, Господи, я оказалась еще большей дурой, когда в отместку за все вышвырнула его вон. – Она всхлипнула. – И теперь, увы, я уже не госпожа Стивен Ремингтон. Слишком поздно я сообразила, что всю жизнь как должное принимала то, что была кем-то. Сначала Сарой де Уитт, потом Сэлли Ремингтон. А сейчас я всего лишь одна из разведенных жен, предоставлена сама себе и вполне созрела, чтобы кто-нибудь меня подцепил. Новоиспеченная женщина-одиночка на переполненном этим товаром рынке. – Сэлли вытерла слезы кулаками. – И тут вступает в силу чувство собственного достоинства: независимо от обстоятельств надо делать вид, что у тебя все в порядке, не показать никому, в каком отчаянном положении ты находишься, нужно трудиться в поте лица, чтобы все думали, будто ты ведешь насыщенную, полнокровную жизнь, всецело отдаваясь благотворительной работе, которую они никогда не посмели бы предложить госпоже Стивен Ремингтон, но от которой ты не имеешь права отказаться из-за боязни, что тебе ее никогда уже не предложат. Я даже представить себе не могла, что все обернется таким образом, что мне, Сэлли де Уитт Ремингтон, придется расплачиваться, – тут полные губы ее раздвинулись в злобно-презрительной усмешке, – да ты сама знаешь, о каком платеже идет речь, расплачиваться за какое-нибудь паршивое приглашение на званый обед или за вечер в театре. Да еще созерцать эдакую снисходительную уверенность, что мне делают огромное одолжение. А муженьки твоих ближайших подруг так и едят тебя глазами, в полной уверенности, что ты готова прыгнуть в их постель, так как якобы истосковалась по мужской ласке. Господи, даже Уорд, – Сэлли на полуслове оборвала свою тираду, выпрямилась и попросила: – Дай мне, пожалуйста, вот ту коробку с бумажными салфетками.

Ливи потянулась за салфетками, передала их ей, стараясь не обнаружить того потрясения, которое произвел на нее более чем прозрачный намек Сэлли. Уорд! Этот вечно надутый, выспренный индюк! Уорд посмел предложить себя Сэлли в любовники! У Ливи закружилась голова и перед глазами пошли круги, как у боксера, пропустившего сильнейший нокаутирующий удар. Больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться одной...

– Спасибо. – Сэлли салфеткой вытерла глаза, промокнула лицо, выбросила ее и, взяв другую, громко и натужно высморкалась. – Господи, ну и развалюха же я, – вздохнула она, глядя на свое растрепанное отражение в зеркалах над туалетным столиком; взгляд ее встретился там со взглядом Ливи. – Не затягивай своего вдовства, – с чувством сказала она. – По счастью, тебе только тридцать. У тебя еще есть время. А мне еще год и стукнет сорок – только не вздумай кому-нибудь проболтаться об этом – так что в этом плане мне гораздо труднее. – Она мрачно оглядела Ливи с ног до головы: – Найди себе другого мужа, остерегись моего пути. Он ведет в никуда. Сколько уже месяцев прошло – шесть? Можешь протянуть еще шесть, но не больше. Пока люди сочувствуют тебе – такая молодая и уже вдова! – и, пока длится траур и все такое, не ждут от тебя никакого подвоха, но через год!.. Через год ты будешь смотреть на пустые страницы своей записной книжки и выдумывать приглашения, делая вид, что на тебя большой спрос, когда на самом деле у тебя нет ни единого приглашения, ни единого! Да, да, даже у тебя, – кивком головы подтвердила она, заметив на лице Ливи явное недоверие. – Увидишь, даже то, чтобы просто оставаться на плаву, потребует уйму времени и энергии; эти вечные интриги, эти тайные планы, как добиться приглашения туда, куда раньше тебя приглашали одной из первых, если не первой. А когда дело доходит до собственных приемов... Господи... это кошмар какой-то!

Сэлли зябко передернула плечами и покачала головой, как бы предостерегая ее от этого ужаса.

– Учись на моем примере. Замужество для тебя, как и для меня, единственное, на что мы ориентированы в жизни. Если бы у меня была хоть какая-нибудь специальность, а ее сейчас стремятся обрести многие женщины, то было бы чем заняться, но обе мы воспитаны таким образом, что считаем замужество началом и концом всего. Ни ты, ни я не умеем ничего другого, как быть женой своего мужа. Что же тогда остается? Скажи, кому нужна сорокалетняя разведенная женщина?

Повисла долгая, тяжелая пауза, во время которой Сэлли встала и прошла в ванную комнату принять душ. И пока урчала и шумела вода, Ливи сидела не шелохнувшись, с неверием и страхом обдумывая услышанное. У нее как бы заново открылись глаза, и то, что она увидела, заставило их расшириться от ужаса. Ей и в голову не могло прийти, что такая богатая, красивая и пользующаяся громким успехом в обществе светская дама, как Сэлли Ремингтон, может находить огромную разницу между жизнью замужней и одинокой женщины, но это так. Непроизвольно вырвавшийся у нее вопль отчаяния открыл взору Ливи такие вещи, о которых в своей наивности она даже не подозревала.