Луч Рентгена - [2]

— Вы действительно хотите знать?

— Да.

В голосе и поведении Нэнси стало заметно какое-то возбуждение.

— Что же, да, мы были одинаковыми. Нас всегда путали друг с другом. Внешне очень похожи, но внутренне… — Ее голос прервался.

В атмосфере кабинета произошла какая-то неуловимая перемена. Внезапно Нэнси продолжила:

— Доктор Баллард, мне хотелось бы рассказать вам о ней, рассказать такое, что я практически никому не рассказывала. Вы знаете, этой ночью мне снилась именно она. По сути дела, показалось, что Бет меня и схватила, когда снился этот кошмар. Что с вами, доктор Баллард?

Доктор, казалось, действительно переменился в лице, хотя в сумеречном свете это трудно было утверждать, и ответил, слегка запинаясь:

— Ничего, мисс Сойер. Пожалуйста, продолжайте.

Он слегка наклонился вперед и смотрел на нее, поставив локти на стол.

— Вы знаете, — медленно начала девушка, — обычно считается, что близнецы очень привязаны друг к другу. Если же люди слышат о близнецах, которые ненавидят друг друга, они полагают, что это выдумка писателей, стремящихся создать зловещий образ. Но в моем случае сущая правда и состояла в этом. Бет тиранила меня, ненавидела и… не стеснялась выражать свою ненависть физически. — Нэнси глубоко вздохнула. — Это началось, когда мы были детьми. Нисколько я помню, она всегда была госпожой, а я — рабыней. И если я досконально не выполняла ее приказания — а в некоторых случаях если и выполняла, — я всегда удостаивалась шлепка или щипка- Причем щипалась она далеко не как маленькая девочка. У Бет были необычайно сильные пальцы. Я их очень боялась.

Есть что-то ужасное, доктор Баллард, как одно человеческое существо может подчинить себе другое, сломать его волю, уничтожить его способность давать сдачу. Вы думаете, что жертве совсем нетрудно было бы спастись — вокруг столько людей, учителя и друзья, которым можно довериться, отец и мать, но вы будто скованы невидимыми цепями, и во рту у вас невидимая затычка. И весь этот ужас растет и растет, как в концлагере. Целый внутренний мир боли и страха. А на поверхности — что же, с виду все в порядке.

Потому что никто, естественно, не имел ни малейшего представления о том, что происходило между нами. Все думали, что мы очень любим друг друга. Особенно хвалили Бет за ее "солнечную веселость". А я, как полагали, была слегка "заторможена". О, как она вертелась и суетилась около меня, когда вокруг были люди! Хотя и тогда ухитрялась меня щипать украдкой — причем очень сильно, но я даже не моргала при этом. Более того… — Внезапно прервавшись, Нэнси сказала: — Мне кажется, что я не должна злоупотреблять вашим временем, доктор, рассказывая обо всех этих детских стычках. К тому же, насколько я знаю, у вас сегодня вечером встреча…

— Просто неофициальный обед с несколькими старыми приятелями. У меня куча времени. Продолжайте, очень интересно.

— Самое странное, — продолжала Нэнси, — что я так и не поняла, почему Бет меня ненавидела. Она как будто испытывала ко мне сильную зависть, хотя для этого не было никаких причин. Из нас двоих удачливей была именно она. Получала призы, играла первые роли в школьных спектаклях, ей дарили прекрасные подарки, все мальчики бегали именно за ней. Но от успеха она почему-то стала еще хуже. Я иногда думаю, что удачливыми могут быть только жестокие люди, что успех — это на самом деле награда за жестокость… по отношению к кому-либо.

Доктор Баллард, сдвинув брови, чуть было не кивнул.

— Единственное, что мне помогло хоть немного понять ее поведение, — я прочитала что-то по психоанализу. Каждый из нас обладает равными количествами как любви, так и ненависти, и мы должны их уравновешивать и действовать таким образом, чтобы каждое из этих чувств получало свое выражение, но тем не менее так, чтобы ненависть всегда находилась под контролем любви.

Вероятно, когда два человека близки между собой, как это бывает с близнецами, это равновесие действует по-другому. Может быть, вся любовь и мягкость начинает собираться в одном человеке, а жестокость и ненависть — в другом. А затем ненависть берет верх, потому что выражение жестокости, силы и действия — это сконцентрированная эмоция, она не так туманно выражается, как любовь. И ненависть все действует и действует, пока не окрепнет настолько, что человека ничто не может остановить, даже смерть. Все это продолжалось, и действительно, чем дальше, тем хуже. — Нэнси внимательно посмотрела на врача. — Да, я понимаю, то, что я рассказываю, не так уж редко происходит между детьми. Знаете, большинству людей очень трудно ассоциировать фактическую жестокость с девочкой-подростком. Тем не менее я могла бы написать вам целую главу по этому вопросу. Конечно, большая часть того, что имело место в моем случае, было психическим насилием. Я стеснительная, а у Бет были тысячи способов привести меня в замешательство. И если мною интересовался мальчик, она всегда его отбивала.

— Никогда бы не подумал, что ей это удавалось, — заметил доктор Баллард.

— Вы думаете, я красивая? Я по-своему миловидна, но тогда это не имело никакого значения. Действительно, пару раз мальчики не отреагировали на ее приглашение, и оба раза Бет сыграла со мной шутку, которую могла сыграть только она, потому что мы были очень похожи. Бет выдавала себя за меня — а она в точности могла копировать мои манеры и голос, даже мои реакции, хотя лично я не смогла бы выдать себя за нее. Потом… она делала что-нибудь такое, что мальчики никогда после этого уже не подходили ко мне.