Лубочная книга - [125]

Глава II ЧЕРТ В ПОМАДНОЙ БАНКЕ

В банке сидел вместо помадной массы черт! Я сперва думал — мышь, схватил за хвост, тащу, знаете, оттуда… глядь — черт! Даже оторопь взяла да и досада, на первых порах, что вместо помады за полтинник черта приобрел. Которые путаются и так по свету во множестве, по сказаниям старух — задаром в услуги навязываются.

— Милостивый государь! Милостивый государь! Помилуйте! — пищал черт.

Знаете, крепонько хвостик прихватил, вот ему и больненько.

— Нет, мошенник! Вот я тебя, подлеца!.. Да помадчику достанется… вот я вас! — сказал в ответ и, разгорячась, хотел было его об угол головой.

— Пощадите, милостивый государь, что вы это? Ведь я не мышь какая! Чай, видите.

Оно действительно, чертенок был достоин наблюдения: во фраке, приличная пара платья, лакированные сапоги и даже в руках была шляпа, а на руках перчатки. Словом, чертенок был одет франтиком.

— Ого! — подумал я, — да это что?.. я теперь, приятель, тебя не выпущу; сейчас пролетку — и марш в Зоологический, там всякую тварь принимают. А такой скотины, как ты, там давно ждут.

— Пощадите, благодетель мой, разве я на посмешище осужден? Вы знаете, что великий Линней и Бюффон{5} нас не включили в свою классификацию.

Я сообразил, что гораздо пристойнее чертенка отправить в музей, и начал запихивать его обратно в помадную баночку. Чертенок упирался.

— Нет, приятель! Хоть ноги твои поломаю, а посажу тебя обратно. В музей можно как редкость препроводить. Большое спасибо скажут.

Чертенок взревел не своим голосом:

— Помилосердствуйте, благодетель, ведь меня там посадят в спирт, без смерти смерть! — говорит тонким сопрано пленник.

— А! Не любо?.. негодяй!.. Нет, так не расстанусь. Хоть шарманщику отдам. По крайности бедный человек хлеба кусок чрез тебя наживет. Ведь наживали деньги за Юлию Пастрану{6}; а ты будешь еще почище. Чертей мало кто видал, а кто и видал, так разве с сильного перепоя.

— Нет, уж лучше отпустите. Знаю я этих шарманщиков! Начнет еще, пожалуй, по канату плясать учить… они живодеры!.. Все косточки переломают, от них и чертям тошно будет. Лучше отпустите… я нам окажу услугу, по век не забудете.

— Какую услугу? Говори! Что за услугу можно получить от чертенка? Вот истратил задаром полтинник, купил такую мразь.

— А вы думаете — свиное сало лучше, чем я? Все одно! Ведь послали бы и банку и помадчика к черту, как не пошло бы в прок.

— Свиное? Тут не свиное, а медвежье сало, придающее растительность, развивающее деятельность волосяных корней и прочее, — говорил я чертенку словами содержателя магазина.

Чертенок так захохотал, что у меня зазвонило в ушах.

— Нечего вам делать, больше ничего… Однако я не специалист по этому делу и не буду спорить, а только скажу вам: я знаю, для какой цели вы хотите обрасти волосами… Вы хотите — жениться! Ведь это общая страстишка старых холостяков, — сказал чертенок, устремив на меня насмешливый взор.

Он угадал. Я действительно был заражен этой прихотью с юных лет. Я улыбнулся.

— Ну так что ж?

— А то, — отвечал чертенок, — что мог бы этому помочь советом.

— Как так?.. Что же, и посватал бы богатенькую?

— Богатенькую, — отвечал черт.

— И хорошенькую?

— И хорошенькую, — отвечал пленник.

Я растаял от слов лукавого беса, и он мне показался даже за это хорошеньким.

— А отпустишь ли меня?

— Теперь все же не выпущу до самого совершения свадьбы. А там — что будет.

— Хорошо и на этом. Я обделаю скоро, — сказал бес.

И чтобы удобнее мне было слушать этого фантастического гостя, я привязал его к керосиновой лампе на нитку.

— Ну-с? Начинай свой план.

— Прежде, чем план, я должен предложить условие: отпустить меня прямо после свадебного вечера. Я уверен, что вы без меня управитесь.

— Конечно… если все будет к моему счастию.

— На все, милостивый государь, должны быть глаза. Невеста есть, хотя не первой молодости, но высока, стройна, богата, полна, словом — все достоинства.

— Ну, ступай, сватай.

— Мне теперь идти нельзя — я ваш пленник. Но советую послать туда сваху Дормидоновну.

— Это какая такая Дормидоновна? — спросил я.

— Известная всему городу старушонка, такая дельная, что я многому у нее сам понаучился, — сказал чертенок.

Я узнал от беса адрес и послал тотчас к ней письмо.

Чрез полтора часа Дормидоновна сидела у меня в гостиной.

Глава III СВАХА ДОРМИДОНОВНА

— Уж больно, батюшка, невеста хороша, по твоим летам да по солидности самую молоденькую и не след. Будет на офицериков да на всякую молодежь заглядываться.

— Так, так, Дормидоновна! Я и сам не охочусь за вертушками, мне нужна хозяйка, — говорил я свахе.

— Так, так, кормилец! Что говорить, — продолжала сваха.

— У меня — сама посуди — тоже дом, велик ли, мал ли, а своя хоромина.

— Вот и я об том же… Э, кормилец! Такая красавица, да полная, да здоровая — кровь с молоком; пара вы с ней будете, уж напредки говорю — сойдетесь. Только, кормилец, насчет головушки-то позаботься, чтобы она этого не заметила. Прикрыл бы ее чем-нибудь… есть вон у меня палихмахтер знакомый. Данилычем звать, недорогие делает, рублика за три славный парик предоставит тебе.

— Непременно, Дормидоновна, непременно куплю. Да ты, смотри, невесте-то ни гугу, — говорю я.