Ложь - [4]

Когда я вышла на лестничную площадку, я столкнулась с Кэри Хейлом. Его появление шокировало нас обоих, так, что мы оба остановились. Он наверху, я внизу. Затем он невозмутимо скрестил руки на груди, дожидаясь, когда я поднимусь наверх.

У меня задрожали руки, и я вспомнила, как нелепо должно быть выглядела сегодня в школе, когда сбежала из кабинета медсестры, словно увидела призрак Елизаветы Второй.

— Привет, — пробормотала я, поднимаясь наверх. Меня почти трясло от того как сердце колотилось в груди.

— Привет, — сказал он. От его голоса у меня побежали мурашки по коже. Я тут же одернула себя: почему я вообще волнуюсь? Это Кэри Хейл должен волноваться, ведь это он был в день аварии на дороге, и как-то связан с тем, что со мной случилось.

Я наконец поравнялась с ним, и мы зашагали наверх. Я все ожидала его комментариев по поводу утреннего моего поведения, но он просто медленно шел, скрестив руки на груди. Я подумала, что этот белый халат ему очень идет. И он не выглядит глупо с этой смешной майкой под ним. Он из тех парней, на которых взгляд падает мгновенно. Из тех, что выделяются из толпы.

Он вдруг остановился, и обернулся, словно я что-то сказала. Может, я произнесла вслух, что он привлекательно выглядит? В тусклом свете, я видела, что он пристально смотрит на меня, словно ждет, что я что-то скажу.

— Что? — я почувствовала, что краснею. Я все еще не пришла в себя от того, что я увидела его здесь, в больнице. Словно какой-то знак. Два раза за день — это плохо.

Кэри Хейл присел передо мной на корточки, и схватил за левую ногу. Я схватилась за перилла. Мое сердце екнуло, но я ничего не успела сказать, потому что его пальцы потянулись к шнуркам моих красных кед. Я с открытым ртом смотрела, как он завязал их на бантик, и потом, выпрямился.

— Спасибо, — промямлила я. Кажется, мои внутренние органы тоже свернулись в узелок. Он пошел вперед, и я бросилась за ним.

— Ты не спросишь, почему я ушла тогда?

Да уж, «ушла» не то слово каким можно описать то, что я сделала.

— Утром я не знал ответа на этот вопрос, но теперь знаю, — невозмутимо отозвался парень, засовывая руки в карманы.

Я удивилась:

— Какой ответ?

Мы стали подниматься на третий этаж. Кэри Хейл словно знал, куда я направляюсь, и поэтому решил провести меня. Он сказал:

— Мне не нужно задавать вопросы, потому что я увидел тебя здесь, в этом месте.

Я омрачилась:

— Хочешь выставить меня психопаткой?

— Ты испугалась меня так, словно увидела призрак, — он бросил на меня насмешливый взгляд. — Почему я должен считать, что с тобой все нормально? Кроме того, мы с тобой встретились в медкабинете, а теперь в этом госпитале.

Я моих губ сорвались слова, которые я не хотела произносить сейчас.

— Я вспомнила тебя.

Кэри Хейл резко обернулся. Теперь я находилась на уровне его груди, и мне пришлось задрать голову вверх, чтобы видеть его лицо. На нем было написано недовольство:

— О чем ты говоришь? Я впервые увидел тебя сегодня утром.

— Ты учился в нашей школе, — сказала я. Мое сердце вновь тревожно забилось. Что происходит? Как это понимать? Мы с ним знакомы, но ни он, ни я, не помним друг друга?

— И что? — он надменно вскинул бровь, которая скрылась под отросшей челкой. — Я увидел тебя впервые этим утром.

Я сглотнула.

— Это не правда. В тот день, когда я попала в аварию, ты тоже был там. Осенью, в прошлом году. Ты был на дороге. 2 ноября. Я точно помню тебя.

Повисло молчание. Кэри Хейл смотрел на меня, а я смотрела на него.

Одна секунда, две, три…

Он словно думал, что сказать.

— Ты говоришь странные вещи, — наконец заключил он, и продолжил подниматься по лестнице. — Я увидел тебя сегодня впервые. Но, если я кажусь тебе знакомым, и это встревожило тебя, мне очень жаль. Когда закончится твой сеанс с доктором Грейсон, я отвезу тебя домой.

Я как вкопанная продолжала стоять. Мои ладони вспотели.

Кто-то из нас точно лжет, и это не я.

Кэри Хейл был там. Я помню, как он смотрел на меня, как он склонился надо мной, как с его волос капала вода, смешиваясь с кровью на моем лице. Я помню его темные, насыщенные глаза, и бледные губы. Помню, как он схватил меня за голову, убирая с лица мокрые от дождя и крови волосы; и я помню, что он сказал.

Он произнес тогда: «Ты не должен был делать это так жестоко».

Глава 2

Я стою в темном коридоре, отчетливо ощущаю пыль и холодное дерево под босыми ногами, и задаюсь вопросом: где моя обувь? Я пытаюсь вспомнить, как оказалась здесь, но на ум не приходит никаких идей. Я оборачиваюсь, и обвожу взглядом пространство, но вижу лишь такой же длинный коридор, уходящий в темноту. Я нервно облизываю губы, и снова спрашиваю себя о том, как я здесь оказалось.

Я вижу впервые это место.

Лунный свет, падающий из прямоугольного окна, слева от меня, расчертил стену и пол, на равные квадраты. Мучаясь неуверенностью, я все же направляюсь к двери, передо мной, что так манит меня, и дверь захлопывается позади, когда я вхожу внутрь комнаты.

Я осторожно, стараясь не нарушать тишину, выдыхаю, думая о том, что, если за эту минуту еще никто на меня не напал, возможно мне нечего опасаться. Но темнота уже сама по себе представляет опасность. А в голове навязчиво стучит одно-единственное слово: «ловушка».