Ловушка для призрака - [7]

— Упоминал о каком-то договоре.

— Вот именно: договоре. После того, как произошел этот несчастный случай с мистером Рэнделлом, мы с доктором Макферсоном заключили договор, по которому все расходы на лечение и уход за ним клиника берет на себя.

Макс недоуменно заметил:

— Несколько странный, согласитесь, договор.

— Нисколько, — ничуть не удивляясь, продолжила миссис Рэнделл, — если учесть, что многим клиника и доктор Макферсон лично обязаны мистеру Рэнделлу.

— Значит ли это, миссис Рэнделл, что я также буду работать по договору?

— Нет, доктор Котмен. Домашний врач — это уже прихоть мистера Рэнделла и в бумагах он не оговорен, поэтому оплату его осуществляет сам мистер Рэнделл. Надеюсь, она вас устроит.

Оливия замолчала, давая возможность Максу все обдумать, но у него вырвалось непроизвольно:

— Я, собственно, не ради денег взялся за это.

Он посмотрел прямо в глаза Оливии, но она будто не поняла ничего, не моргнула и глазом. Тогда Макс спросил:

— Я могу сейчас осмотреть мистера Рэнделла?

— Пока нет. В такое время он обычно спит. Вы пришли немного раньше. Но может, это и к лучшему, мы познакомимся поближе.

Ответ миссис Рэнделл польстил Максу, и все же он спросил:

— А разве доктор Макферсон ничего вам обо мне не сообщил?

Оливия снисходительно улыбнулась:

— Я, знаете ли, больше полагаюсь на собственные впечатления.

— Я тоже, — сказал Макс и почувствовал в своем голос волнение. Он не ожидал, что Оливия так быстро им завладеет.

— Не выпьете ли чаю, доктор Котмен, пока мистер Рэнделл отдыхает?

— С удовольствием, миссис Рэнделл. И, если вы не против, я хотел бы от вас поподробнее узнать о самой аварии. С медицинской карточкой вашего мужа я уже ознакомился в клинике.

— Хорошо, доктор Котмен, только распоряжусь поставить чай.

Оливия ушла, оставив Макса наедине со своим мыслями. Каким странным всё показалось ему: и его пребывание здесь, и их какие-то сбивчивые, путанные разговоры, и непонятная отстраненность миссис Рэнделл. Такое ощущение, что не сама миссис Рэнделл попросила его стать домашним врачом больного мужа, а сам Макс к ним против их воли напросился. Но, может, так ему только кажется? Может, он ошибается, пытаясь отогнать навязчивую мысль, что влюбился в миссис Рэнделл? А ведь он чувствовал знакомое томление в груди. «Неужели это действительно так? — думал Макс. — Но раз я согласился присматривать за её мужем, значит, между нами и возникнуть ничего не может. По крайней мере, не должно. Иначе какой я, к чертям собачьим, врач!»

Макс заколебался. Может, пока еще не поздно, сразу отказаться? Мол, у него масса работы в клинике и даже несколько часов в неделю вырвать можно с трудом — она поверит? Тогда зачем он сюда явился? Сказать, что не сможет принять их предложение? Не будет ли это подло, ведь он уже дал согласие, уже пришел?..

Вернулась Оливия. На подносе, который она принесла, стояли две небольшие чашки с чаем, сахар, лимон и пирожные. Оливия поставила поднос на столик перед диваном, на котором сидел Макс, а сама села напротив, на край глубокого кресла.

— Итак, на чем мы остановились? — миссис Рэнделл была все так же отдалена.

— Вы обещали мне рассказать об аварии.

— Ах да, хорошо, — Оливия подала одну чашку Максу, другую взяла себе. — Случилось это совсем недавно. В декабре. Заносы тогда заторили почти все дороги в округе, машины пробирались по ним с большим трудом. Мы с Риком собирались на вечеринку, и он должен был с работы заехать сперва за мной, но задержался. Как он сам рассказывал мне потом, машину гнал, не сбрасывая газа, а ведь уже вечер, темнота, туман от снежной пыли, и где-то неподалеку от города — неожиданно в глаза яркий свет встречных фар. Рик резко повернул руль в сторону, машину понесло, затем подкинуло, перевернуло несколько раз и выбросило с трассы в глубокий кювет. Удар оказался настолько сильным, что корпус машины смяло, как губку, и только чудом не взорвался бензобак. Спасибо добрым людям, проезжавшим мимо, — помогли сразу: вызвали службу спасения и те вытащили Рика. Он остался жив. Но, как сами видите, надолго прикован к постели.

Оливия замолчала и мысленно будто перенеслась куда-то. Наступила небольшая пауза. Макс заметил, как потемнело лицо миссис Рэнделл, но через мгновение она будто стряхнула с себя мимолетное оцепенение, посмотрела открыто на Макса и натужно улыбнулась:

— Но, слава богу, все позади, и Рик, я думаю, идет на поправку.

— Мне очень жаль, что все так случилось, — сказал Макс. — Действительно нелепая авария. И я искренне хотел бы вам помочь. Может, мистер Рэнделл уже проснулся?

— Я посмотрю, — сказала Оливия. — Подождите еще несколько минут.

Миссис Рэнделл стала подниматься наверх. Макс, глядя ей вслед, подумал о том, какой сильной должна быть эта женщина. Знать, что муж парализован, и стоически произносить «слава богу, все уже позади», сможет не всякая.

Еще одно непонятное чувство затеплилось в его груди. Нет, не жалость, скорее всего, — восхищение. Восхищение благородством натуры, стойкостью и преданностью по отношению к любимому человеку. Как могли те завистливые людишки, которые распространяли о ней в клинике сплетни, не видеть этой самоотверженности Оливии? Как могли оклеветать её? Быть может, им мозолили глаза её открытость, чистота и благородство души? Наверняка все те байки, что ходят про нее, сочинили негодные слепцы, завистники, отвергнутые поклонники. Быть может, становясь домашними врачами её мужа, они претендовали на большее, в своей слепоте и невежестве забывая о чести и долге, преданности и любви?