Ловушка для Катрин - [29]

Худая рука аббата сдавила ее плечо.

– На днях вы попросили меня видеть в вас отныне не женщину, но сеньора Монсальви. Сегодня я вам говорю: я совладелец этого города, и, помимо лежащей на мне власти над телами, на мне лежит забота о душах. И, полностью осознавая всю серьезность положения, я прошу вас ехать, ибо вы единственная можете помочь городу. Вы должны довериться мне. Мы продержимся так долго, как только можем, будьте уверены! Но если мы против воли будем вынуждены открыть ворота, то в этом случае Беро д'Апшье будет иметь дело со мной… с Богом, исполнителем воли которого я являюсь, и он отступит перед угрозой проклятия, как уже отступил перед Святыми Дарами в день смерти нашего брата Амабля! Когда-то раньше я умел драться, и если я отказался от оружия, то еще не утратил способности говорить с людьми. Поверьте, мне легче будет урезонить Беро д'Апшье, когда вы будете далеко и мне придется иметь в виду только его алчность. Он не решится поднять на меня руку. Я отдам ему все, что только смогу найти из золота, с риском разорить монастырь, замок и богатейшие владения этой земли, но он услышит и голос разума.

– О чем можно говорить с этим чудовищем?!

– Я заставлю его убояться наказания, королевских репрессий, и он поймет, что чем больше совершит преступлений, тем длиннее окажется предъявленный счет! Или я ошибаюсь, или он довольствуется возмещением убытков. Поезжайте без страха. К тому же в этом городе есть еще силы, и мы пока не в руках Апшье!

И в самом деле, со стен стали доноситься торжествующие крики. Приступ, должно быть, снова отбили… Да, люди Монсальви умели драться.

– Трудно вам перечить, святой отец, когда вы так полны решимости победить. Однако должна поймать вас на противоречии: вы не согласились, чтобы я последовала примеру святого Павла… а сами говорите, что я должна отправиться с детьми, Сарой и Беранже. Но как? Каким путем? Или вы можете предложить нам крылья?

Широкая улыбка внезапно расцвела на худом лице аббата.

– Другими словами, вы принимаете меня за безумца? Признаюсь, впрочем, у вас есть основания думать так. Но идемте со мной, я хочу показать вам одну вещь.

– Одну вещь? Что же это?

– А вот пойдемте, вы сами должны видеть…

Подталкиваемая любопытством, Катрин, приподняв платье, устремилась в низкую дверь. Обернувшись, она задержала долгий взгляд на «Благовещении», своей маленькой скромной Деве и насмешливом ангеле.

– Если Беро д'Апшье должен разграбить мой дом, аббат, умоляю – спрячьте эту картину. Она мне дороже всего остального! Мне невыносимо думать, что она попадет в лапы этих хищников.

– Будьте спокойны. Есть вещи, которых могут касаться только чистые руки.

Тайна аббата Бернара

Следуя за аббатом, Катрин пересекла двор и оказалась на территории монастыря, пустой и безмолвной.

Шум, царивший в городе и в других частях монастыря, казалось, замирал у низкой сводчатой ограды, обсаженной маленькими самшитовыми деревцами.

Аббат провел свою спутницу вдоль окружной галереи, но когда они подходили к заалтарному фасаду, молодая женщина увидела вертикальную плиту, стоявшую как часовой над квадратным отверстием. Подойдя поближе, Катрин заметила ступени лестницы, уходящей вниз. Она повернулась к аббату с вопросительным взглядом, но тот приложил палец к губам и, зайдя в ризницу, вернулся с зажженным фонарем:

– Идемте, дочь моя!

Он первым устремился вниз по лестнице, высоко поднимая фонарь, чтобы осветить ступени. Спуск продолжался недолго: через двадцать ступеней ноги Катрин коснулись утоптанного грунта. Дальше начинался узкий, как труба, проход, который, казалось, уходит под церковь.

Катрин шла на ощупь, ведомая священником, который ни на минуту не отпускал ее руки. Во влажном холодном воздухе пахло плесенью. Дышать было трудно. Но через несколько шагов они были уже у другой лестницы, более крутой, чем первая.

Перед тем как ступить на нее, аббат Бернар остановился, поднял фонарь и всмотрелся в лицо своей спутницы.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он с беспокойством. – Я спрашиваю себя, не переоценил ли я ваши силы. Можете вы идти дальше?

– Не сомневайтесь в этом! Мне не терпится узнать, что вы хотите мне показать. Любопытство, отец мой! Оно делает чудеса.

– Тогда пойдемте!

Продолжая крепко сжимать руку молодой женщины, он стал спускаться. По мере того как они спускались, стали слышны глухие удары и мягкий плеск воды.

– Не шум ли родника мы слышим? – спросила Катрин. – Того, что протекает под церковью?

– Именно его. Через мгновение мы окажемся на уровне колодца.

Действительно, в глубине монастырской церкви, рядом с хором, был деревянный люк, скрывающий глубокий колодец; никто не знал, откуда этот источник берет начало, но уровень его никогда не опускался. Поэтому монахи и не решались его заделывать – он мог оказать неоценимую услугу как во время пожара, так и в случае осады. Горожане были, по крайней мере, спокойны, что не умрут от жажды. К тому же вода в нем была удивительно чистой и холодной даже в самые жаркие дни.

Тем временем идущие из глубины звуки усилились, и Катрин спросила с некоторым беспокойством:

– Я слышу, как течет вода, но откуда доносятся эти глухие удары?