Ловушка для банкира - [35]

Тук-тук… Ее разбудил стук в дверь.

— Дорогой профессор, — жалобно пискнул с той стороны Быстрицкий. — Ужин начинается, вы придете?

Вика молчала. Только когда Эммануил Венедиктович удалился, девушка открыла глаза. Ничего не изменилось — зрение по-прежнему лишено цвета. С глухим стоном Виктория уткнулась в подушку и пролежала так еще несколько часов. Когда же она, наконец, очнулась, то обнаружила, что… комната опять цветная!

Да, зрение полностью восстановилось — в этом нет никаких сомнений. Викино лицо расплылось в глупой улыбке. Чувствовать себя «нормальной» было чертовски приятно. Девушка глянула на часы — полдвенадцатого. Похоже, спать она ляжет без ужина. Ну и пусть! Главное, что мир снова такой привычный!

— Мне все это надоело, — вдруг явственно раздался из-за стены женский голос.

Вика вздрогнула. Она узнала говорящую — это была Настя. Что служанка делает в кабинете Тормакина в столь поздний час?

— Мне надоело все, слышишь? — повторила Настя.

— Слышу, — спокойно ответил Тормакин (ага, и он там).

— Я хочу уволиться.

— Увольняйся.

— Тебе что, все равно?!

— Нет. Но если ты так хочешь — увольняйся. Я тебя не держу.

Послышались громкие всхлипывания — Настя плакала.

— Ты настоящее чудовище! Как можно было за обедом так цинично рассуждать о женщинах и детях?

— Не начинай истерику. Ты знаешь — я этого не люблю.

— Да ты вообще ничего и никого не любишь! Ты не способен любить, у тебя нет сердца!

— Зато у меня есть то, что тебе вполне его заменяет — мои деньги.

— Что ты говоришь?! — возмутилась девушка. — Я люблю тебя не за то, что ты богат. Я осталась бы с тобой, даже если бы ты разорился.

— Какое счастье, что мы не можем проверить твою искренность, — заметил иронично банкир. — Это все только слова, дорогуша. На деле я что-то не припомню с твоей стороны каких-либо жертв.

— Не припомнишь? — в Настином голосе появились металлические нотки. — А как же аборт, который я сделала в прошлом году по твоему принуждению? Неужели этого мало?

В комнате на несколько секунд повисла тяжелая пауза.

— Ты с самого начала знала, что я против детей, — сказал, наконец, Тормакин. — Беременность — твоя личная проблема. К тому же после аборта я оплатил тебе шикарный полугодовой отпуск на курорте. Чем ты недовольна? Впредь нужно тщательнее предохраняться.

— Уже не нужно, — с горечью отозвалась Настя. — Вчера позвонил мой гинеколог и сказал, что я бесплодна.

— Отлично, — хмыкнул Тормакин. — Теперь у нас одной проблемой меньше.

ХЛЯСТЬ! — раздалась звонкая пощечина, и практически сразу же хлопнула дверь.

— Истеричка, — процедил сквозь зубы Тормакин.

После того как Настя убежала, банкир оставался в кабинете не больше минуты. Когда он тоже вышел, Виктория недоуменно посмотрела в зеркало шкафа-купе.

— Ни фига себе, — сказала она собственному отражению.

Получается, банкира и Настю связывают любовные отношения. И судя по тому, что Тормакин стерпел пощечину от служанки, она ему действительно дорога.

— А еще мне слышатся разговоры через стену, — невесело подытожила Вика.

Она натянула на голову одеяло. Спать, немедленно спать! Пока снова не почудились голоса из-за стены. Уф, как же ей надоели все эти ненормальности…

* * *

Первым, кого девушка увидела, едва погрузившись в сновидение, был слуга Харитон. Заложив руки за спину, он кружил по аллее графского сада, явно кого-то поджидая. Голова туземца была низко опущена, глаза прикрыты. Нервно комкая в руке листок бумаги, он ходил взад-вперед и бормотал что-то под нос. Внезапно Харитон умолк. Поднял голову и, не мигая, уставился вдаль. Там, в самом начале садовой аллеи, показалась белая фигура. Это была кормилица Светлана. Нежно прижимая к себе двух малышей, она прогуливалась по саду, не подозревая о предстоящей встрече с туземцем. Харитон быстро сошел с аллеи и укрылся за стволом высокой сосны. Некоторое время он внимательно наблюдал за женщиной, а когда та, наконец, приблизилась к дереву, стремительно вышел из своего укрытия.

— Ой! — Светлана побледнела от неожиданности.

Она попыталась, было, обойти туземца стороной, но у нее ничего не вышло.

— Что это ты удумал? Не балуй! — женщина сдвинула брови, изображая сердитость, хотя сердце ее бешено колотилось от страха.

— Я не причиню тебе вреда, — Харитон без труда разгадал браваду кормилицы. — Мне только и нужно, Светлана, что поговорить с тобой.

Та строго посмотрела на туземца.

— Не о чем нам разговаривать.

Женщина снова попыталась обойти его, но безрезультатно — мощная широкоплечая фигура Харитона перекрывала дорогу. Он усмехнулся.

— Не думай, что сможешь убежать от меня. Без разговора я тебя не отпущу, так и знай.

Светлана застыла на месте. Если бы не дети у нее на руках, кормилица, возможно, повела бы себя более решительно. Но она опасалась напугать малышей, и потому покорно кивнула.

— Твоя воля — давай поговорим.

Получив согласие, туземец вдруг смешался. От его былого напора не осталось и следа.

— Вот, прочти, — он протянул женщине тот самый листок, который сжимал в руке.

— Безграмотная я, — покачала головой кормилица. — Уж ты как-нибудь сам.

Смутившись еще больше, Харитон судорожно сглотнул.

— Хорошо, слушай…