Ловля ветра, или Поиск большой любви - [11]

Пальто, конечно, носить уже нельзя, но ведь и в секонд-хенде можно что-то себе подобрать. Там, конечно, тоже далеко не первой свежести вещи, с запахом таким въедливым, но что поделаешь, денег лишних нет. На том и порешила. С мужем это не обсуждала — незачем.

Дети подрастали, время шло, пора было подумать о их будущем. Надо дать детям хорошее образование. Непременно хорошее, чтобы не остались они неучами, как мать.

А вскоре появилась у мужа возможность поехать на Север, как тогда говорили, «за длинным рублем». Василий вообще-то и не думал ехать. Он у нее такой спокойный, домашний. Так, сказал вскользь, что, мол, ребята едут на Север. Ему предлагали…

— А ты что ж?

— Я?.. — удивился Василий и, немного подумав, сказал неуверенно, — вообще-то, можно…

И стал Василий ездить на Крайний Север. Тяжело приходилось. Впервые возраст свой почувствовал. Ситуации всякие были, однажды даже думал: все! Они тогда с подрядчиком на тяжелом грузовике до объекта ехали. Мороз, понятное дело, под минус пятьдесят, аж звенит. Солнце бледное, в розовой дымке. Дорога искрится, смерзлась вся. Место здесь пустынное, даже птиц не видать. Никто по дороге этой не ездит. Случись что — на помощь прийти некому. И вдруг мотор заглох. Шофер, уж на что человек бывалый, а тут побелел весь: кранты, мол. Ничего, обошлось. Отогрели мотор, запустился как миленький. Жене ничего не стал говорить: зачем тревожить человека, она и так за детей вон как переживает. Ей и без того хлопот хватает.

Прошло несколько лет. Рубль на Севере оказался вовсе не таким «длинным», как обещали. Правда, и Василий — человек смирный, за себя никогда не постоит. Ему меньше других доставалось. Или казалось так… И все же выучить сына удалось.

Но выучить — это еще полдела, надо ведь и квартиру ему справить, чтобы жену молодую было куда привести.

Маленькая, хрупкая, Наталья производила на всех впечатление мягкой и беззащитной. Ей хотелось помогать. Хотелось жалеть ее и, само собой, поучать, поскольку постоянной ее присказкой было: «Что мы, немощные, сирые да убогие можем…» Но это только первое впечатление. Муж знал ее несгибаемость во всем, что касалось будущего детей. Здесь уж она, что называется, закусывала удила. Решила про себя, что коль самой не удалось, то расшибется, но детям счастье добудет. Эх, не читала Наталья Экклезиаста. А между тем, он еще в ветхозаветные времена предупреждал:

«Что пользы человеку от всех его трудов, над чем он трудится под солнцем?..

…Я великие делал дела,

Я виноградники насажал, я дома себе строил,

Я устроил себе цветники и сады, насадил в них дерев плодовых,

Я устроил себе пруды — орошать из них рощи, растящие деревья…

Но оглянулся я на дела, что сделали мои руки,

И на труды, над чем я трудился, —

И вот, все — тщета и ловля ветра,

И нет в том пользы под солнцем!»

Ничего этого Наталья не знала, а потому задачи ставила перед мужем сложные, порой даже, казалось, неразрешимые. Он делал глубокий вдох и отправлялся выполнять. На Крайний Север. Оброс там жирком, отпустил животик. Во-первых, потому что Север — Крайний, холодно там. А во-вторых, известно, что в состоянии стресса организм человека, как бы «обкладывает» себя мягкой «подушкой» — прослойкой жира. Чтобы труднее было до середки, до нежного сердца достать, если что. А ситуаций, когда казалось, нипочем не вырулить, было много: и рабочие бастовали, а это по тем временам криминал нешуточный, можно и за решетку угодить — Василий ведь хоть и маленький, а все ж начальник; и травмы производственные случались, и простои, куда ж без них. Словом, деньги те, можно сказать, кровавым потом мужику доставались. А он еще человек довольно мягкий, ему самому легче сделать, чем кого-то заставить. Но положение обязывало.

Намаялся.

Тем обиднее было, когда в очередную свою «побывку», выложив не без тайного удовольствия северный свой заработок на стол, услышал от жены: «И это все?.. Такие-то деньги и здесь можно заработать, ежели с умом подойти…»

Ну что за баба, честное слово… Выматерился замысловато, как на Севере научился, и хлопнул дверью. Не насовсем, конечно. За пивом пошел.

С годами Василий научился абстрагироваться от взыскательной своей супруги. Как говорится, не привыкнешь — подохнешь, не подохнешь — привыкнешь…

Однако же и супруге приходилось непросто. Шутка ли, счастье человек решился добыть. И не себе, это еще как-то возможно. Особенно это возможно, как ни странно, в старости: угомонился наконец-то — вот и счастье.

А детям… Едва ли это кому-то удавалось.

Но энтузиазма у Натальи хоть отбавляй. И с какой стороны взяться за непростое это дело, она уже решила. И муж согласился. Его дело северное, отчего не согласиться.

Проект такой. Чтобы обоих детей, сына и дочку, счастьем в равной мере охватить, Наталья придумала выстроить на берегу моря пансионатик номеров этак на пятнадцать. Чтобы доход был, пусть небольшой, но верный. А то вот уж и возраст подкатывает пенсионный, а дети еще не при полном счастье. Сын, правда, женился уж к тому времени, двое детей у него, квартира трехкомнатная в столичном городе. Ипотеку выплачивает. Основную сумму дали, а там уж, сказали, сам старайся. И вроде все ничего, но когда по телевизору заграничные фильмы показывают, с интерьерами богатыми, яхтами белоснежными, сердце материнское сжимается: чем ее сынок хуже? Ведь голова у него — что у Эйнштейна. И в школе, и в институте учителя нахвалиться не могли. Так трехкомнатная малогабаритная квартира в третьесортной столице — это разве ж его уровень?