Ни лось, ни лосиха, не знали, от чего или от кого они убегали. Вот уже несколько дней, как самка чувствовала себя беспокойной, а самец находился в раздраженном настроении. В воздухе чувствовалось приближение непонятной и не осязаемой еще опасности.
Непонятный ужас охватил прежде всего другие, более мелкие виды лесной дичи; от нее каким-то таинственным способом смутное сознание этого ужаса передалось и огромному, неукротимому лосю.
Когда лосиха стояла у окраины озера и крикнула свой призыв самцу, она чувствовала себя угнетенной страхом того, что на зов ее может явиться кто-нибудь другой вместо спутника ее жизни. Но на зов явился лось, внезапно подкравшись к ней без малейшего шума и словно опасаясь, что кто-нибудь поджидает его в засаде, чтобы преградить ему путь. Темная высокая фигура его, словно тень, выросла рядом с нею, как только первые звуки ее призыва нарушили тишину безмолвной пустыни.
И вот, когда они стояли таким образом, прижавшись мордами друг к другу, мимо них промчался краснобурый олень, испуганный и растерянный, что резко противоречило его обычному гордому и уверенному виду.
Не успели еще лоси опомниться от ужаса, охватившего их при виде промчавшегося оленя, как из кустов вынырнула лисица. Увидя лосей, она осторожно приблизилась к берегу и уселась в каких-нибудь двенадцати футах от них. Проницательные глазки ее зорко всматривались в лосей, словно она о чем-то раздумывала и что-то соображала.
Будь это при обыкновенных обстоятельствах, лоси непременно возмутились бы ее появлением и прогнали бы ее прочь, но сегодня они с безмолвным и тревожным вопросом уставились на нее. Выражение глаз смотревших на нее лосей, повидимому, многое сказало лисице, и она поняла, что здесь ей нечего ждать помощи. С тревогой оглянулась она через плечо на темнеющий ряд сосен, откуда только что вышла, затем медленно поднялась на ноги и, окинув взглядом стоявшую на берегу пару, пошла по берегу озера.
Лоси, внимательно следившие за лисой, увидели, как она, поравнявшись с густыми зарослями ивы, вытянулась вдруг во всю длину и понеслась отчаянным галопом.
Внезапное бегство такого умного животного, как лиса, еще больше увеличило волнение лосей. Много видели они лисиц, но никогда не видели, чтобы хоть одна из них вела себя так странно, как, эта. Чего ей нужно было от них? Почему она так робко смотрела на них? Почему так стремительно убежала?
Мурашки забегали у них по телу, и они, прижавшись ближе друг к другу и повернувшись спиной к озеру, стали смотреть в темную чащу, куда оглянулась убежавшая лиса. Там жили они, среди этих темнеющих сосен и елей, там находили себе тихое пристанище и отдых, а теперь смотрели туда с таким недоумением и подозрением.
Зоркие глаза лосей ничего там не увидели. Зато большие чуткие уши их, поднятые вверх, уловили едва слышные звуки, нарушившие вдруг безмолвную тишину вечера. Звуки напоминали топот множества ног. Вслед за этими звуками замелькали там и сям среди чернеющих теней чащи бледно-зеленые огоньки, которые могли быть чьими-нибудь глазами. И наконец дыхание ветерка, хотя настолько мало ощутимое, что даже длинные космы волос под шеей лося ничуть не шевельнулись, принесло чутким ноздрям его вместе с испарениями леса какой-то запах, незнакомый, но явно зловещий. Запах этот грозил им чем-то.
Со страхом и в то же время негодованием медленно попятились лоси в воду, не спуская глаз с чащи леса. Сделав неожиданно быстрый поворот, они бросились в подернутую оранжевым отблеском воду и направились к противоположному берегу, чтобы искать себе там убежища.
II. Волчья стая
Стая состояла из восьми исполинских волков и еще одного, поменьше и постройнее остальных. Восемь волков-гигантов представляли собой такие грозные фигуры, какие никогда еще не появлялись в восточных пустынях Северной Америки и какие встречаются только в дремучих лесах Аляски.
Родина их находилась к югу от реки св. Лаврентия, в небольших и почти неисследованных лесах северного Вермонта, откуда они перекочевывали на северо-восток, отыскивая более обширные и пустынные леса.
Появление их на востоке совершилось следующим образом. Несколько лет тому назад из кочующего зверинца, посетившего одно из селений северного Вермонта, убежал огромный волк. За ним охотились с криком и гиканьем в течение нескольких дней. Но он был умнее. Он до тех пор несся во весь опор, пока между ним и его преследователями не получилось вполне для него безопасное расстояние и пока он не добрался наконец до дремучего леса, в котором мог найти себе убежище. Здесь он охотился очень осторожно, нападая только на косуль, зайцев и другую дичь и остерегаясь приближаться к человеческому жилью. Благодаря такой осмотрительности люди даже и не подозревали о его присутствии.
Прошло несколько времени, и он случайно встретился вблизи одной деревни с длинномордой, похожей на волка, собакой; ему удалось заставить ее бросить своих хозяев: и вернуться к жизни на свободе, к которой она всегда питала непонятное влечение. Собака стала охотиться вместе с ним и скоро принесла ему двух щенят.
Щенята выросли такими же огромными и дикими, как их отец, но далеко не такими умными, как он, хотя были несравненно более злого нрава. Они повиновались своему вожаку, потому что боялись его и чувствовали над собой его превосходство, да к тому же питали значительную долю уважения к злобным и всегда внезапным вспышкам своей матери.
