Лондон у ваших ног - [10]

Миша любил общество, у него была куча друзей, и он не очень-то считался с тем, что любой выход в свет — удар по нашему бюджету. Женившись, он с экономической точки зрения как бы продолжал вести холостяцкую жизнь.

Но мои гонорары выручали.

Я повзрослела, наученная не только жизнью, но и сознанием, что на мне семья. К людям стала относиться с опаской: к женщинам — с недоверием, к мужчинам… даже сама не знаю, как я стала относиться к мужчинам. Пора пылкой влюбленности прошла, и, конечно, поменялся взгляд на мужчин. С Мишей мне было хорошо, но уже не замирало сердце от того, что слышала звонок в дверь, когда он возвращался с работы, я с тоской не смотрела на тапочки и пижаму, когда он бывал в командировке, не прижималась губами к сорочкам, когда гладила их, охладела к готовке и не горела желанием смотреть, как он ест.

— Разогрей ужин сам, — кричала я, уютно примостившись на диване у телевизора, намаявшись за целый день по автобусам и метро.

Он не обижался, принимая это как должное.

Однако в глубине души скребли кошки, знала, что это не я и что такое поведение несвойственно моему характеру. Но теперь свою душу держала крепко-накрепко за семью замками и не позволяла ей раскрыться не только перед кем-то, но порою даже и перед собой.

Предсказание

Воспитанная в традициях материализма и марксизма, я не верила ни в Бога, ни в черта, а уж тем более в потусторонние силы, чародейство и магию.

Во времена моей юности про Джуну, лечившую еле двигавшегося генсека, говорили шепотом. Ее волшебные воздействия на тело и душу, передаваясь из уст в уста, обретали невиданные масштабы. Самые смелые и независимые издания робко пробовали кое-что писать о целительнице.

Современные объявления в газетах «о приворотах, отворотах и заговорах» выглядели бы в те времена как нечто из сказок Шехерезады.

Когда начался бум с известными психотерапевтами, я отнеслась к этому более чем спокойно. Вся страна перед телесеансами запасалась банками с водой, чтобы маги зарядили ее, а зрители употребили бы это снадобье вместо лекарств и наутро ощутили себя счастливыми и здоровыми.

Трансляция обезболивания на расстоянии пациентки во время полосной операции Кашпировским у меня как у журналиста вызвала любопытство. Но массовый психоз нарастал, приобретая невиданные масштабы. Экстрасенсы собирали на своих сеансах огромные стадионы людей. Тогда журналисты пошли атакой на всех популярных магов и чародеев.

Во время солидной пресс-конференции, когда корреспонденты заваливали вопросами одного из самых популярных психотерапевтов, тот, уходя от конкретики, пробовал внушить прожженной журналистской братии, что действие на психику каждого в отдельности уже идет и что мы ощутим его позже. Его знаменитая фраза «слушаете вы меня или не слушаете, хотите вы или не хотите…», ставшая предметом эстрадных пересмешников, вызвала в зале скептические улыбки. Он призывал всех нас сосредоточиться на своих болевых точках, не только тела, но и души.

— Думайте об этом, думайте! — приказывал его голос.

Известный корреспондент скандальной хроники одной из молодежных газет толстый, кругленький Володя Трепаков во время перекура доложил всем, что, когда он слушал мага, от смеха у него «случился энурез» и, кажется, начали сыпаться камни из всех частей тела.

— Если драгоценные, — поддержал его оператор телевидения, — то ты должен поделиться с товарищами по ремеслу. А то целыми днями таскаешься со своей бандурой. Он показал на камеру, ждущую своего хозяина на скамейке в курительной комнате. Нет бы супруге хоть на колечко насобирать.

Послушав их болтовню, я направилась за кулисы, чтобы договориться с психотерапевтом об эксклюзивном интервью для своего издания. Шеф поручил мне написать о нем статью.

Трепаков мог говорить что угодно, но за кулисами к этому человеку стояла очередь из корреспондентов. Что поделаешь, читатели сходили от него с ума. Поскольку «заряженные» газеты, кремы и прочие неодушевленные предметы возбуждали народ, то более модной темы, чем экстрасенсы, не было.

Он беседовал со всеми очень коротко, уделяя каждому корреспонденту минуту-две. Моя очередь подошла быстро.

Невысокого роста, с неприятным колючим взглядом, он сам протянул мне руку. Ладонь была холодной, если не сказать ледяной, несмотря на раскаленную от юпитеров и прожекторов большую сцену и маленькое закулисье. Мне показалось, что от него исходят какие-то импульсы. От прикосновения я мгновенно заледенела.

Узнав, из какой я газеты, экстрасенс назначил мне время для интервью, дал адрес своего офиса. Пока я записывала координаты, он пронизывал меня каким-то странным взглядом, от которого хотелось спрятаться.

Отойдя от него, я сразу почувствовала облегчение, будто до этого несла что-то тяжелое и наконец-то сбросила груз.

— Биополе, — посочувствовал мне корреспондент из научного журнала, с которым я поделилась своими ощущениями. Тогда это было новомодное словечко, никто толком не знал, хорошо это или плохо.

— Я и так статью сварганю, без личного контакта, — похвастался все тот же Трепаков, узнав, что экстрасенс назначил мне встречу. — Не хватало еще «трое суток шагать, трое суток не спать из-за нескольких строчек в газете», — пропел он излюбленную песенку журналистов. — Главное, чтобы камни сыпались. — Он повторил свою шуточку и провел рукой по круглому животу.