Ломая печати - [24]
Рябой — плут, каких поискать, вечный студент, был из тех, кто ради красного словца не пожалеет и отца. Рассказал и о том, как Величко встретил французов. Он будто бы долго, ничего не говоря, разглядывал их городскую одежду, а потом недоверчиво проговорил: «На вид вы как буржуи». С минуту стояла тишина. Никто не произнес ни слова. Потом он добавил: «Но физиономии у вас симпатичные. Что ж, оставайтесь». И зачислили их в словацкую часть. Но французам это было против шерсти. Особенно их командиру. Он доказывал, что они только первая группа, авангард. Остальные в пути или вот-вот тронутся в путь. Их, мол, будет много, хватит на целое подразделение. И настоял на своем. А Величко разозлился: «Ораторствует как Наполеон! Но тот был против нас. А этот с нами. Ну ладно, пусть будет по-вашему. Отведите ему приличный кусок горы, чтоб они там могли устроиться».
— А Жингор, который был там с ними? Это правда, что его резали в Братиславе, а в больнице в это время были немцы?
— Ну да. И не просто были там, а еще и ассистировали профессору, подавали инструменты и зашивали потом. Ну не смех? Немцы оперируют партизана! Да знай они, кто у них под ножом! Досталось бы ему на орехи! А с ним и тому профессору, как его фамилия? Кох, да, точно, Кох. Ну, на сегодня хватит, пора спать! Завтра вас ждет Грушка!
Новому партизану в ту ночь снились удивительные сны. Столько всяких событий, столько людей, столько нового! Разве мог он подумать, что командир пожмет ему руку, похлопает его по плечу. И этот француз! Да, ведь ему придется жить с французами. Он в жизни еще не видел француза. Только немца. Старого Олдгофера. А здорово они его сегодня обвели вокруг пальца! Он и не догадался, что они смотали удочки — и к партизанам. Здорово все вышло. Ловко они это устроили! Как ни в чем не бывало, будто бы на неделю в лес отправились, а сами за деревней от радости выстрелили из винтовочки и поминай как звали.
А утром Грушка, старый солдат, показал новичкам, почем фунт лиха.
— Стройся! Смирно! Равняйсь! Налево, направо! Ложись! Это «ложись»? Упасть как подкошенный — вот что такое «ложись»! Встать! Это «встать»? Встаете как сони. По-пластунски вперед! Короткими перебежками вперед! Это перебежки? Пока вы так «перебежите», немцы сделают из вас решето. Встать! Ложись! Я вас научу! Я вам покажу! Доложить! Эй, вы! Громче! Потихоньку шепчут только в костеле!
Утреннюю свежесть сменила жара, солнце поднялось высоко и припекало вовсю; пот лил ручьем, рубашка прилипала к спине. Это вот и есть партизанская жизнь? Кто ее так представлял? Может, только один Грушка, командир взвода, ишь опять кричит:
— Прекратить разговоры! Ложись! Встать! Доложить! Эй, новенький! Ко мне!
— Гамза!
— Лесоруб?
— Лесоруб.
— Видишь лес? Опушку справа? Тех штатских?
— Вижу!
— Явишься к ним, доложишь. Поможешь им рубить лес. Повтори приказ.
— Явиться к тем штатским и помочь им рубить лес!
— Бегом!
Штатские оказались французами. Им выделили участок леса, как велел командир, и они должны были его вырубить. А потом обтесать бревна, напилить досок, наготовить балок, построить срубы, навесы, укрытия, землянки. Уже издали было видно, что эта работа им не по плечу. Как они держали топоры! А ведь надо держать ухо востро, когда лес валят.
— Ну-ка отойдите, ребята. Лучше подальше! — сказал Мило, которому такая работа была не по сердцу.
Он поплевал на ладони — и застучал топор, запела пила, затюкали клинья и деревянные молотки, заскрипели лущильники. Он рубил деревья, пилил, колол, ошкуривал вовсю. Он им покажет! Этим французам!
Они обступили его и разглядывали это маленькое диво. Ему было приятно, он это сознавал. Ну и что! Пускай поглядят, как рубят лес словаки.
— Браво! — упала на него тень.
Мило поднял голову. Француз. Командир.
Мило даже покраснел.
Командир что-то сказал.
«Если б я понимал тебя», — подумал Мило, сдвинув шляпу на затылок. И тут же заметил в руках у француза карту. Его карту. Мило, просияв, показал на нее:
— Карта. Это я принес. От брата из Братиславы.
По глазам командира было ясно, что он вспомнил тот вечер.
— А-а! Браво! — и снова похлопал парнишку по плечу.
— Ну как там у французов? — спросил вечером рябой, подкидывая хворосту в костер. — Я вижу, ты занялся своим делом.
— Я будто и не в партизанах, а на работе в лесу.
— Не бойся, Грушка тебе устроит разминку!
Так и было. По утрам его дрессировал Грушка, гоняя взвод до изнеможения, а потом Мило шел помогать французам. Их становилось все больше, они приходили каждый день. И сразу брались за работу. Как умели. Будет крыша над головой. Скоро.
Командир приходил по нескольку раз на дню. Никогда не обходил их стороной. Стройный. Подтянутый. С высоко поднятой головой. Серьезный, озабоченный, что совсем и не шло ему. А как-то раз появился вместе с Величко и Жингором. И с тем переводчиком.
— Это ты принес карты? — обступили они молодого лесоруба.
Мило вонзил топор в бревно, выпрямился, тыльной стороной ладони вытер пот со лба.
— Я.
— Лейтенант вон говорит, — Величко показал на француза, — что ты тут молодцом. Продолжай и дальше в том же духе!
Его даже в жар бросило от этой похвалы. Сколько раз за эти дни Мило говорил себе: ну, за этим-то сюда незачем было идти! Валить пихты, тесать балки, строить срубы. Я-то думал задать немцам жару! А когда тут еще выстрелишь? Винтовка ведь у меня есть! И другие так же говорят: торчим тут, жилье строим, Грушка заставляет нас падать на землю, учит разбирать пулемет, вот и все.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Это произошло в 1975 году, когда Мишель Фуко провел выходные в Южной Калифорнии по приглашению Симеона Уэйда. Фуко, одна из ярчайших звезд философии XX века, находящийся в зените своей славы, прочитал лекцию аспирантам колледжа, после чего согласился отправиться в одно из самых запоминающихся путешествий в своей жизни. Во главе с Уэйдом и его другом, Фуко впервые экспериментировал с психотропными веществами; к утру он плакал и заявлял, что познал истину. Фуко в Долине Смерти — это рассказ о тех длинных выходных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.