ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [86]

Когда он пытался шутить, Ян обычно вежливо смеялся, но, по правде говоря, эта насмешка пришлась по больному месту. Казалось, что все виды знаков указывают на приближение того дня, когда у Яна не останется выбора, кроме как принять курс, выбранный Юлианом.

II

На столицу Феззана опустилась ночь. Согласно природе, а также страху людей перед темнотой, это должно было быть временем отдыха, но жители Феззана отличались от простых людей — даже ночью они продолжали энергичную деятельность.

Поместье Адриана Рубинского тоже оставалась ярко освещённой до поздней ночи. Люди приходили и уходили из неё, свидетельствуя о том, что это был один из центров, вокруг которых вращалось человеческое общество. Рубинскому не поклонялись как богу и не считали ангелом, но его уважали как умелого политика.

В ту ночь помощник Рубинского, Руперт Кессельринг, находился у него в кабинете. Он докладывал о сдвиге, наконец произошедшем между относительными силами трёх великих держав спустя более чем век, в течение которого эти цифры оставались неизменными.

— Точные данные я получу завтра, но по приблизительной оценке… дайте подумать… Я бы дал Империи сорок восемь процентов, Союзу — тридцать три, а нашему любимому Феззану — девятнадцать.

После того, как Империя была почти полностью очищена от высокорожденных аристократов, и начался набор на важные посты талантливых простолюдинов и аристократов низкого ранга, рабочая сила в Империи начала омолаживаться, и недуг, нависший над этим государством, стал рассеиваться. Кроме того, перераспределение средств, прежде монополизированных аристократами, и рост инвестиций стимулировали экономику. С другой стороны, бывших аристократов доводили до нищеты. Однако, поскольку подавляющему большинству людей изменения шли на пользу, это не считалось проблемой в имперском обществе. Это лишь значило, что бывшая аристократия, не имея средств к существованию, находится на пути к исчезновению.

Между тем, падение государственной мощи Союза представляло собой настолько отвратительное зрелище, что людям хотелось закрыть глаза и не видеть этого. Основными факторами, приведшими к нему, были сокрушительное поражение при Амритсаре два года назад и прошлогодний государственный переворот. Менее чем за два года военная мощь Союза сократилась втрое, а кроме того, было заметно явное ослабление систем поддержки общества. Во всех областях жизни росло количество несчастных случаев, а доверие населения падало.

Помимо этого, стал проявляться и недостаток потребительских товаров. В связи с сокращением производства, ухудшением качества и ростом цен, экономика Союза катилась к полному краху.

— Если бы не то поражение при Амритсаре, — сказал Кессельринг, — государственная мощь Союза не упала бы так сильно. Оккупировав Изерлон, они должны были начать переговоры о мире. Если бы они поступили так, то смогли бы сыграть на противоречиях между старыми и новыми силами в Империи и добиться некоторых дипломатических уступок. Но вместо этого они начали военную кампанию, заранее обречённую на провал, результатом которой стал тот беспорядок, в котором они сейчас находятся. Глупость этих людей просто преступна.

Более того, их постоянное противостояние с Империей сделало невозможным сокращение военных расходов, а также размера вооружённых сил. Это и было корнем нынешних экономических трудностей Союза. Даже на фоне всех нынешних трудностей, более тридцати процентов ВНП приходилось тратить на армию.

Считалось, что в мирное время на содержание армии должно идти не более восемнадцати процентов ВНП. А в военное? В случае государства, находящегося в состоянии войны и стоящего на грани поражения, это число иногда могло превышать даже сто процентов, сжигая все прежние сбережения. Потребление превышало производство, и единственной судьбой для экономики была смерть от анемии.

— Мы, конечно же, хотим, чтобы Союз продолжал тот же курс, — вновь заговорил Кессельринг. — После того, как они обанкротят свою экономику, Феззан сможет полностью подчинить их. И как только мы вынудим Империю признать наши права и интересы над этим регионом, вся Галактика будет объединена под нашим фактическим правлением.

Не отвечая на страстную речь своего молодого помощника, Рубинский просмотрел материалы его доклада и наконец сказал:

— В любом случае, нужно найти пешек, много пешек. Тех из них, кто докажет свою полезность, можно оставить рядом с собой.

— Я так и собирался поступить. И делаю всё, что могу, так что вам не о чем беспокоиться. Кстати говоря, что теперь делать с генералом Шафтом?

— Что с ним делать? А какие у тебя самого мысли на этот счёт?

Когда вопрос вернулся к нему, молодой помощник ответил ясно:

— Я не думаю, что он может снова принести пользу, а его требования к нам лишь растут. Так что я думаю, нам пора избавиться от него, — Кессельринг на мгновение прервался, но, увидев выражение на лице правителя, приободрился и добавил: — На самом деле, я уже провёл предварительную работу, чтобы имперские чиновники из министерства юстиции могли «случайно» получить некоторые документы, и могу дать делу ход, если получу одобрение вашего превосходительства. Должен ли я сделать это?