ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [88]

— Несмотря на то, что ваше превосходительство возложили на меня приказ, ваш скромный подчинённый не смог выполнить своих обязанностей и не смог даже спасти своего командира, адмирала Кемпффа. Погибло множество солдат, а наши враги получили повод для хвастовства. Эти преступления достойны тысячи смертей, и я с величайшим позором вернулся сюда живым лишь для того, чтобы отчитаться перед вашим превосходительством и дождаться вашего решения. Поскольку вся вина за поражение лежит на мне, я прошу со снисхождением отнестись к моим людям…

Он низко склонил голову, и из-под сдвинувшейся повязки показалась ярко-алая рана, спускающаяся на щёку.

Некоторое время Райнхард ледяным взглядом рассматривал побеждённого адмирала. Наконец он открыл рот и заговорил перед всеми присутствующими, которые, затаив дыхание, ждали его слов:

— Ошибку допустил не ты. Так что, если сможешь искупить своё поражение победой в следующий раз, этого будет достаточно. Хорошая работа в отдалённой кампании.

— Ваше превосходительство…

— Я уже потерял адмирала Кемпффа. Я не могу потерять ещё и тебя. Отдыхай, пока твои раны не исцелятся. После этого ты сможешь вернуться к действительной военной службе.

Всё ещё стоя на одном колене, Мюллер опустил голову ещё ниже, а затем неожиданно упал вперёд и неподвижно распростёрся на полу. Долгое время он терпел умственное и телесное напряжение, поэтому в момент освобождения потерял сознание.

— Отвезите его в госпиталь. И оформите повышение Кемпффа. Сделайте его адмиралом флота.

Выполняя приказ Райнхарда, капитан Гюнтер Кисслинг, новый капитан его личной охраны, подал знак своим людям, и Мюллера унесли на лечение.

Присутствующие вздохнули с облегчением и радостью, увидев подобную щедрость их молодого господина.

Но на самом деле, впервые узнав об этом жалком поражении, Райнхард пришёл в ярость. Одно дело, если бы ситуация обратилась не в их пользу, и они вынуждены были бы отступить, но он никогда не мог помыслить, что они потеряют более 90 % всех сил. Услышав эту новость, он бросил на пол бокал и закрылся в своём кабинете. Он намеревался обрушиться на Мюллера, обвинив того в случившемся. Но затем он посмотрел в зеркало, увидел медальон на своей груди и вспомнил покойного Зигфрида Кирхайса. Несомненно, Кирхайс, попросивший Райнхарда после битве при Амритсаре простить Биттенфельда, сейчас так же попросил бы за Мюллера.

— Ты прав, — произнёс Райнхард, глядя в зеркало. — Нелегко найти такого человека, как Мюллер, и я не буду столь глуп, чтобы убивать его из-за бесплодной битвы. Ну что, теперь ты доволен, Кирхайс?

Таким образом, Райнхард проявил милосердие к Мюллеру, но к генералу технической службы Шафту его отношение было совсем иным.

— Если у вас есть слова оправдания, я готов их выслушать, — сказал он, вызвав того к себе. С самого начала он выбрал осуждающий тон.

Однако Шафт, полный уверенности, ответил:

— Если позволите, ваше превосходительство, в моём предложении не было ошибок. Несомненно, ответственность за провал операции должны нести те, кому было поручено её исполнение.

«И разве не был прощён даже Мюллер?» — хоть он и не произнёс их вслух, но эти слова витали в воздухе.

Канцлер Империи посмотрел на него и холодно рассмеялся.

— Не стоит шевелить языком не по делу. Кто вам сказал, что вы призваны к ответу за поражение? Кесслер! Выйди и предъяви обвинения этому дураку.

Стуча сапогами, один из офицеров вышел вперёд. Генерал Ульрих Кесслер, которого Райнхард в этом году назначил комиссаром военной полиции и командующим силами обороны столицы, повернул своё угловатое лицо к инспектору по науке и технологиям и, строго глядя на смутившегося Шафта, произнёс:

— Генерал-полковник технической службы Антон Хилмер фон Шафт! Вы арестованы по обвинению в получении взяток, присвоении государственных средств, уклонение от уплаты налогов, злоупотребление доверием и раскрытие военных секретов.

Шестеро крепких бойцов военной полиции уже сформировали вокруг Шафта угрожающую стену.

Лицо инспектора по науке и технологиям меняло цвет, став в итоге пепельно-серым. Этот вид демонстрировал не шок от ложного обвинения, а страх перед внезапно раскрытыми фактами.

— Какие у вас доказательства… — начал было он, но его лжи пришёл конец. Подхваченный за руки с двух сторон, он стал извиваться, неразборчиво что-то крича.

— Увести его!

— Ах ты, грязный!..

Слушая его удаляющиеся крики, Райнхард с отвращением сплюнул. В его льдисто-голубых глазах не было ни капли сочувствия. Когда Кесселер собрался уходить, он остановил его и приказал:

— Усильте наблюдение за офисом представителя Феззана. Я не против, даже если они заметят. Это само по себе должно помочь держать их под контролем.

Райнхарду несложно было догадаться, что Феззан избавился от Шафта как от пешки, потерявшей свою ценность. Для Райнхарда же это стало отличной возможностью заменить иссохшую старую кровь в руководстве отделом науки и технологий. Однако это означало, что он мог просто взять и пропустить действия Феззана. Почему Шафт стал им больше не нужен? Потому что Феззан достиг своей цели? Или потому, что появилась какая-то другая возможность? В любом случае, они что-то получили, иначе не стали бы избавляться от мусора.