Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - [91]

200	Новогрудский повет	800	Ошмянский повет	800
11	кн. Лукомский	100	виленские воеводичи (Николай и Криштоф Радзивиллы)	237	виленский каштелян (Григорий Ходкевич)	400	идентифицировать не удалось; в первом списке — дополнение к основной сумме
12	Збаражский Януш	200	троцкий воевода (Стефан Збаражский)	800	троцкий воевода (Стефан Збаражский), князья Збаражские	800
13	Курч Мартин	200	троцкий каштелян (Юрий Ходкевич)	800	троцкий каштелян (Юрий Ходкевич)	600	во втором списке — 150 конников
14	Шахмет (Шагун) и Оликечм	100	новогрудский воевода (Павел Сапега)	400	новогрудский воевода (Павел Сапега)	400	татары
15	Сеит Манцер	100	виленские воеводичи (Николай и Криштоф Радзивиллы)	400	виленские воеводичи (Николай и Криштоф Радзивиллы)	400	татарин
16	«царевич пуньский»	100	Ошмянский повет	400	подляшский воевода (Василий Тышкевич), Ошмянский повет	400	татарин
17	Темрюк и Кантимер	40+70	мстиславский воевода (Юрий Остик)	440	мстиславский воевода (Юрий Остик), Григорий Остик, невестка Николая Остика	440	татары
18	Курбский Андрей**	100			Андрей Курбский	400	в особом листе от 05.12.1567
19	Глебович	200			пани Кишка (Анна Радзивилл)	800	«тот лист задержан»; вероятно, дубровенский державца; встречается только во втором списке
20	Тышкевич Юрий	150			подканцлер (Остафий Волович), новогрудский каштелян Григории Г. Волович), ловчий (Григорий Б. Волович)	600	встречается только во втором списке
21	Лукомский Бальтазар***	100			Вилькомирский повет	400	«наново», «тот лист задержан»; встречается только во втором списке
22	Шолуха Остафий	150			Менский повет	600	встречается только во втором списке
23	Вишневецкий Александр	200			виленский бискуп (Валериан Протасевич)	800	встречается только один раз (вероятно, ошибка!)

Примечания

1. * — имеется лист от 14 января 1568 г. о выплате Б. Корсаку 800 коп грошей из Волковысского повета (LM. Kn. 531. Р. 56–57).

2. ** — сведения находятся вне списка, в господарском листе от 5 декабря 1567 г. (Ibid. Р. 44). В нем даются сведения, что А. Курбский начал в службу в начале 1567 г., после постановления Гродненского сейма о финансировании солдат. С первой «раты» серебщины 1567 г. он получил жалованье за полгода службы.

3. *** — имеется лист от 4 февраля 1568 г. о выплате Бальтазару Лукомскому 400 коп грошей из имений виленского бискупа В. Протасевича (Ibid. Р. 59–60).

Таблица сост. по: LM. Kn. 531. Р. 42–46.

Был еще один любопытный случай. Виленский бискуп В. Протасевич выпросил у великого князя особый лист об уплате ротмистру Бальтазару Лукомскому 400 коп грошей с налогов из его землевладений[1079]. Наверное, подобное подтверждение было необходимо епископу для разрешения спорной ситуации, когда от великого князя и наивысшего гетмана приходили листы разного содержания. В результате деньги до ротмистра дошли не раньше чем через два месяца после начала приповедного квартала службы.

Налогоплательщики и поборцы не спешили передавать собранные средства уполномоченным лицам. В конце февраля 1568 г. власти обратились к поборцам Берестейского, Луцкого, Володимерского и Кременецкого поветов с приказанием как можно скорее передать собранную серебщину наивысшему гетману. Это распоряжение было обусловлено тем, что «великая пилная потреба пенезей для задержывалсния пры границах людей служебьных припала»[1080]. В данном случае мы снова сталкиваемся с задержкой выдачи денежных средств более чем на два месяца.

Очевидно, результаты эксперимента с выплатой «заслужоного» через поветовых поборцев не удовлетворили руководство страны. В ноябре 1568 г. Г. Ходкевич писал господарю, что лучше бы собранные деньги распределял он сам[1081]. Сигизмунд Август признал его правоту и в июле 1569 г. выдал распоряжение поветовым поборцам о передаче собранных налогов наивысшему гетману[1082].

Чтобы остановить процесс распада рот, закономерно начинавшийся в результате задержек «заслужоного», ротмистры были вынуждены использовать собственные денежные средства. Были случаи, когда из-за этого они оказывались на грани разорения. Мартин Курч, жалуясь на невыплату заработка солдатам, писал в 1568 г., что в результате выдачи роте собственных денег «ку немалому знишченю и шкоде маетьности своей пришол»[1083]. Кроме того, серьезно обострились его отношения с солдатами: «…а од иншых товарышов, которым ешче заслужоное не отдал, немалое небезпечьности ужываеть»[1084].

Киевский воевода и маршалок Волынской земли К. Острожский в конце 1567 г. пустил собранную со своих подданных вторую часть серебщины за 1567 г. на покрытие долга, взятого на оплату его роты в Киеве. Свою инициативу воевода обосновывал тем, что «заплата з скарбу не доходила»[1085]. Платить солдатам своих рот из собранной в его имениях серебщины было позволено в ноябре 1567 г. Н. Дорогостайскому[1086], а в конце 1568 г. — А. Курбскому[1087].

Случалось, что магнаты передавали налоги не в казну, а сразу ротмистрам — своим родственникам. В начале 1568 г. Н. Радзивилл Рыжий передал вторую «рату» серебщины 1567 г. двум сыновьям, которые возглавляли наемные роты[1088].

Налоговые органы, таким образом, обходились стороной. Это ускоряло выплаты «заслужоного», однако органы власти теряли контроль над доходами. Поэтому подобные шаги были единичными и являлись своеобразной привилегией отдельных ротмистров в чрезвычайных ситуациях.