Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - [7]
Для характеристики организации армии ВКЛ основным источником служат «пописы» (переписи) посполитого рушенья (земского ополчения) 1565 и 1567 гг.[61] Благодаря статистическим подсчетам можно определить характер военной мобилизации шляхты, скорость сборов, представительство воеводств и поветов. Однако их информация не является абсолютно точной из-за специфики и неполноты данных.
Нельзя обойти вниманием и другие документальные материалы статистического характера. Ценные сведения для характеристики социодемографической ситуации Полотчины на рубеже 60 — 70-х гг. XVI в. содержатся в московских писцовых книгах, вошедших в комплекс документов Метрики ВКЛ[62]. В них дано детальное описание формирования границы между ВКЛ и Московским государством по грамотам о перемирии 1570 г., зафиксированы размеры и количество земельных наделов, розданных московским помещикам, охарактеризовано состояние населенных пунктов Полоцкой земли. Благодаря этой информации стало возможным сделать подробную характеристику московской колонизационной политики и демографической ситуации на Полотчине.
В особую группу необходимо выделить нарративные источники разного происхождения, характера и содержания. Обстоятельное описание военных и политических событий дают польско-литовские хроники. Особенно ценны хроники Матея Стрийковского и Александра Гваньини, авторы которых непосредственно участвовали в событиях[63]. В них подробно изложен ход основных военных событий. Стремясь обосновать справедливость войны с польско-литовской стороны, авторы хроник нередко преувеличивали данные (особенно при описании военных походов и битв) и субъективно интерпретировали факты.
Важное место занимают летописные памятники. Значение летописей, созданных в Московском государстве, заключается прежде всего в отражении официальной точки зрения московского руководства на политические события и процессы в Восточной Европе[64]. Особое место занимают псковские летописи, отличающиеся большой степенью беспристрастности по сравнению с московскими летописными сводами[65].
В свою очередь, литовско-белорусские летописи в отношении к изучаемому времени малоинформативны. В них только констатируются наиболее важные факты политической жизни ВКЛ, не проводится подробный обзор событий и, как правило, не дается их оценка[66].
Для характеристики общественных настроений много интересной и важной информации дают мемуарные и эпистолярные источники. Среди мемуарных памятников следует отметить воспоминания Федора Евлашевского — участника военных событий[67]. В них он дает собственную оценку Ливонской войны, отражая отношение простого жителя ВКЛ к этому событию.
Эпистолярные источники представлены перепиской государственных деятелей ВКЛ и Польши. В них отражены политические взгляды ведущих политиков, их отношение к войне и ее перспективам, унийной политике господаря и др. Особенно содержателен комплекс писем Сигизмунда Августа к представителям магнатского рода Радзивиллов[68]. Бесценную информацию для характеристики ситуации в зоне боевых действий во второй половине 60-х гг. XVI в. дает переписка гетманов Григория Ходкевича и Романа Сангушко[69]. Заметим, что часто переписка магнатами лежит в основе «летучих листков» — прообраза массовых периодических изданий, распространявшихся на территории Европы.
Своеобразным «взглядом со стороны» на Ливонскую войну и внутриполитические процессы в ВКЛ являются реляции иностранных дипломатов и путешественников. Среди них необходимо отметить отчеты и письма папских нунциев Дж. Коммендоне и Ф. Руджери[70].
Важную роль при характеристике социально-политических процессов в ВКЛ в середине XVI в. выполняют разнообразные публицистические и полемические произведения. Они служили своеобразным идеологическим оружием в политической борьбе. Особо важное место среди них занимает «Беседа Поляка с Литвином», в которой отстаивается политическая самостоятельность княжества в борьбе с польским влиянием[71].
Было бы самонадеянно утверждать, что в нашем исследовании были использованы все известные документальные источники. Не все архивы и библиотеки оказались досягаемыми по ряду объективных и субъективных причин. Не наилучшим образом удалось воспользоваться наработками коллег из прибалтийских и западноевропейских стран. Вполне вероятно, что многие вопросы, поднятые в нашей работе, будут в будущем уточнены и, возможно, пересмотрены.
В определенный момент, однако, возникла необходимость поставить точку. Признаемся, что немалую роль в этом сыграло желание представить результаты продолжительной исследовательской деятельности научной общественности. Еще более существенным аргументом в пользу издания книги стала уверенность, что нам удалось построить концептуальную конструкцию, которую потенциальные уточнения и дополнения не должны существенно изменить. Также немаловажной мотивацией для появления на свет этой книги было стремление сделать свой вклад в изучение военной и политической истории ВКЛ, которая, к сожалению, имеет множество «белых пятен».
