Lithium - [25]

Ефимов снова налил мне и себе. Мы чокнулись. Он выпил полностью, я – половину, поставила рюмку на стол.

– А сейчас смотри, что происходит, блядь! – сказал Ефимов. – Вышел – и дергаешься под фонограмму, которую хуй его знает, кто записал. Нынешний уровень эстрады вообще никакой. Звезды все липовые, одноразовые. Продюсер год попользовался, заработал бабок и выбросил, как гондон. Через год уже никто и не вспомнит, тем более, через пять лет. Вот мне предложили выступить на дне рождения бизнесмена. Я, конечно, согласился, жрать же хочется. Приезжаю, а там шампанское по двести баксов за бутылку, икра. Сам бизнесмен еще ладно, нормального вида. Может, какой-нибудь бывший партийный работник. Но вокруг одни только мордовороты и бляди. Думаешь, меня кто-нибудь слушал? Хуй там. Я спел десять песен, как договорились, мне – конверт с гонораром. И до свидания! – Ефимов посмотрел на меня. – Может, все-таки в постель?

– Нет. Мне надо идти.

Я встала, взяла рюкзак, вышла из кухни. Ефимов остался сидеть.

45

Влад

Я пришел на «Ракету» поговорить насчет контракта – в новый офис на Тульской.

Оля провела меня в «переговорную»: тесную комнату без окон, со столом и несколькими стульями. Мы сели к столу.

Зашел Женя в черной майке Dead Kennedys «Too Drunk To Fuck» под расстегнутым кожаным пиджаком. Мы поздоровались за руку.

– Мне нравится ваша «демка», – сказал Женя. – Но я хочу послушать что-нибудь еще. Тем более, эта запись сделана еще в Питере, с другими музыкантами. Запиши что-нибудь с новым составом. Качество записи роли не играет, хоть на диктофон. Это только для меня, чтобы я мог оценить. И если я увижу, что у тебя уже есть достаточно сильного материала, мы сразу же подписываем контракт и начинаем работать. Студию найдем, это не проблема. И раскрутить тебя не проблема. Через скандал или через что-нибудь еще. Найдем, придумаем. Я хочу выходить на новые целевые группы. Думаешь, мне интересно выпускать всяких старперов? Мне это вообще не интересно. Это – вынужденная, временная мера. Оля знает. – Женя кивнул на нее. – Я хочу выпускать крутых, модных артистов. Которых будет слушать молодежь. Да, мы что-то зарабатываем на компактах этих старперов. Но мне это не интересно. А сейчас извините, ребята, мне надо бежать.

Он пожал мне руку. Вышел из переговорной. Мы еще немного посидели молча.

* * *

Оля проводила меня до крыльца. Мы закурили.

Был серый мрачный день. С неба сыпалась снежная крупа.

– Ну, что, запишете для него демо? – спросила Оля.

– Запишем.

46

Оля

«Литиум» играл в «Табуле Расе» на Бережковской набережной. Удалось договориться только о совместном концерте с другой группой, «Праздник урожая». Я понятия не имела о том, что это за группа, и какую музыку они играют. Мне было все равно, и ребятам тоже.

Клуб поставил условие, что «Праздник» играет вторым. Мы согласились. Я взяла у Жени список музыкальных журналистов с телефонами и пригласила на концерт всех, до кого смогла дозвониться.

Пришел только Глеб из журнала «Снег». Он купил бокал пива и сел на стул у стойки, ближайший к сцене.

Ребята выпили перед концертом две бутылки портвейна. Я не пила ничего: став практически менеджером «Литиума», я принципиально не пила перед концертами.

Несмотря на объявление и флаеры в рок-магазине, на «Литиум» пришло человек пять. Плюс еще столько же друзей Эдика и Вадима.

Остальные люди в клубе были из тусовки «Праздника»: ребята студенческого вида, их друзья, девушки. Они сидели за двумя столиками, выпивали и оживленно о чем-то болтали, совершенно не слушая «Литиум».

Но Владу было насрать, остальным тоже. Они рубились по полной, и энергетика со сцены просто перла.

Во время третьей песни, «Никуда», девушка из тусовки «Праздника» – в голубом платье, с длинными светлыми волосами – подошла к сцене. Она смотрела на Влада, не отрываясь, пританцовывала. Непонятно, чем ее могла привлечь такая музыка, но она не уходила.

На «Воспоминаниях», предпоследней песне, Влад достал из кармана шприц, вырвал из упаковки, перемотал жгутом руку и набрал из вены кровь. Он не говорил мне, что собирается что-то подобное делать. Ребятам, наверно, тоже, они глянули на него с удивлением, но продолжали играть.

Влад брызнул кровью на зрителей. Несколько капель попало на лицо и платье девушки. Она испуганно отскочила от сцены. Люди из ее компании крикнули что-то типа «Ты что ебанулся?». Девушка ушла в туалет умываться.

Влад начал играть соло шприцом вместо медиатора, потом бросил шприц в зал.

Без перерыва ребята начали последнюю вещь – «Небо».

В конце ее Вадим вскочил за установкой, оттолкнул стул, стоя, продолжал безумно молотить по барабанам и тарелкам. Эдик бросил свой бас на пол и ушел со сцены. Влад пнул грифом гитары ударную установку, опрокинул «том-том» и тарелку.

Десяток зрителей захлопали. Глеб подошел к краю сцены.

– Парни, я восторге! – сказал он. – Вы – российская «Нирвана»! Я ничего подобного не видел лет пять, со времен сибирского панка. Но это, конечно, было нечто совершенно другое. В вас есть мощнейший, нутряной драйв, который, в то же время, полностью отражает тот ужас, в котором мы все живем. – Он глянул на Влада. – Оставь мне телефон, я хочу сделать с тобой интервью для нового «глянца».