Lithium - [23]

– Выпить хотите? – спросил Антон.

– Так если, чисто символически, по тридцать капель. Я ж, по типу, за рулем.

Антон выдвинул ящик стола, достал начатую бутылку водки Smirnoff, три рюмки, посмотрел на меня.

– Выпьешь с нами?

Я помотала головой.

– Ну, как знаешь.

– Вот водка у тебя правильная, – сказал Сиплый.

– А что ты нас со своей секретуткой не знакомишь? – спросил второй бандит. – И вообще, где ты ее прешь? Не вижу дивана!

Он и Сиплый захохотали.

– Пацаны, не говорите хуйню, – сказал Антон. – Оля – не секретарша, она всю фирму на себе тащит…

– Без обид… – Сиплый глянул на меня. – Просто обычно, бля, если баба на фирме, то, по типу, секретутка.

41

Влад

Оля пришла с работы грустная. Я не стал допытываться, в чем дело. Я знал, что ей западло работать на этой сраной «Ракете». Но она никогда этого не признает хотя бы из чувства противоречия.

Мы сидели на кухне. Ждали, пока на плите закипит белый чайник с красным цветком на боку. Курили.

Я содрал крышки с двух коробок с лапшой быстрого приготовления. Засыпал из коробки заварку в две чашки.

– Я устроился на работу, – сказал я. – Сторожем, на фирму. График – ночь через две.

Я подошел к подоконнику. Стряхнул пепел в стеклянную пепельницу.

– И я завязал с наркотой. Эксперименты закончились. Я понял, что мне оно совершенно не нужно. У меня и так все нормально. Есть уже шесть новых песен. Как только найдется басист, будем репетировать регулярно, сделаем программу.

Крышка чайника начала подпрыгивать. Из-под нее вылились струйки воды. Потекли по чайнику.

Оля встала, взяла тряпку. Сняла чайник с плиты. Налила кипяток в коробки с лапшой и чашки. Поставила чайник обратно на плиту. Подвинула табуретку, села рядом со мной. Взяла мою руку в свою. Мы молча сидели и смотрели на наши отражения в окне.

Скрипнула дверь. Из своей комнаты вышел Иваныч – хозяин. От него воняло перегаром.

– Все хуйня какая-то, – сказал он. – Ельцин-хуельцин губит страну. Все разваливают, все разворовывают, растаскивают… России нужен вождь наподобие Сталина, чтобы держать народ в ежовых рукавицах! Только тогда будет толк. Почему коммунистам не удалось отстоять страну? Потому что слабые стали, захотели быть буржуями… Ладно, что это я вам? Вы ребята умные, хорошие. Вы и сами все видите…

Иваныч включил свет в туалете, зашел.

42

У стола Антона сидели он сам, Женя, продюсер Иннокентий и его певица Инга – ярко накрашенная искусственная блондинка лет двадцати в короткой черной юбке, черных колготках и облегающей зеленой кофте.

Оля набирала на компьютере текст, иногда прислушиваясь к разговору.

– Я всего добился сам, – говорил Иннокентий – стриженый налысо, в белой рубашке и черном пиджаке. – С нуля. Я – селф-мейд мэн, как говорят. Вырос в ебенях, там делать было нечего вообще, переспектив – ноль. Приехал в пятнадцать лет в Москву, поступил в «путягу». Потом бросил, потому что надо было зарабатывать на жизнь – на стипендию ж не проживешь. Приходилось работать на самой говенной работе: и чернорабочим, и дворником, и грузчиком. Но при этом закончил вечернюю школу, причем, без троек… Потом начал бизнесом заниматься, но образование – это все равно главное. Поэтому учусь сейчас заочно в коммерческом институте, постигаю, как говорят…

– А где здесь туалет? – спросила Инга.

– По коридору направо и до конца, – сказала Оля.

Инга встала, взяла сумочку, вышла из комнаты. Женя проводил ее глазами.

– Я хочу, чтобы мы сразу открыли карты, – сказал Иннокентий. – Чтобы все по-честному, чтобы не было, как говорят, сюрпризов. Поэтому я вам честно говорю, над вокалом ей придется еще поработать. Все остальное – да вы это и сами видите – все при ней. Танцует красиво – пять лет занималась танцами. А это, по-моему, главное. Чтобы пацаны по пятнадцать, шестнадцать лет на нее дрочили, а девчонки хотели бы быть такой, как она. В этом же смысл поп-музыки для подростков: у них должны быть кумиры. Идолы, как говорят. Почему в свое время выстрелил «Ласковый май»? Ведь песни – полная херь, и петь пацаны не умели. А все потому, что они были первыми молодежными поп-артистами. До этого у нас на эстраде что было? Пугачева, Ротару, Леонтьев, Антонов – всем уже глубоко за тридцатник, а то и за сорок. А тут появляются пацаны, которые, с одной стороны, того же возраста, что и ты сам, но, в то же время, уже и звезды. Инге вокальчик немного подтянем и будет настоящая звезда. У вас нет там случайно контактов в Гнесинке, чтобы оттуда преподавателя по вокалу взять?

– Поищем, если надо, – сказал Женя. – Сколько песен на сегодня готовы?

– Шесть. Я купил еще четыре буквально вчера. Чтобы было на альбом и полноценную концертную программу.

– Значит, стратегия такая, – сказал Антон. – Сначала снимаем клип. Заряжаем на ящик.

– Бесплатно? – спросил Иннокентий.

– Что бесплатно? – Антон нахмурил брови.

– На ящик. Не клип же.

– Не бесплатно, – сказал Женя. – Просто так, с нуля, нового артиста на ящик не продвинешь. Одновременно со съемками клипа записываем альбом. Клип бомбим в эфире месяц, запускаем с таким расчетом, чтобы к середине месяца был готов первый тираж. Дисков – тысяча, кассет – десять тысяч. А дальше уже, как пойдет.