Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы - [3]
Приведя данный отрывок, Г. А. Гуковский не нашел нужным расшифровать указание Штелина, что автором «Письма к г. В. ..» является «советник Л.», т. е. Ломоносов. Можно предположить, что не сделал этого исследователь потому, что он полностью принял на веру возражение издателя «Ежемесячных сочинений» Г.-Ф. Миллера,>5> присланное Готшеду в ответ на рецензию Ште-
лина и помещенное с небольшими переделками редактора в декабрьской книжке «Новостей из области изящной словесности» за 1756 г. под названием «Nachricht aus Petersburg» («Сообщение из Петербурга»). Вот что сообщал о «Письме к г. В...» Миллер: «I : — Стихотворное послание к графу В. советника Л. Оно и не к графу и не советника Л. Автор его — Адриан Дубровский, учитель в здешней гимназии. Послание адресовано г. В. Однако г. обозначает здесь не граф, а господин; В же означает Воронцова. Правда, вице-канцлер М. И. Воронцов, графское достоинство было даровано ему в 1744 г., теперь пожалован в графы, но его братья — нет, а у них есть сыновья, к одному из которых и обращено это послание».>6>
Для ясности дальнейшего изложения необходимо указать, что и в некоторых других местах сообщения Штелина о первой книжке «Ежемесячных сочинений» за 1756 г. Миллер обнаружил ряд мелких неточностей.>7> Это обстоятельство привело Г. А. Гуковского к выводу, что «поправки, внесенные здесь (т. е. в № XII журнала Готшеда, — П. Б.) к рецензии Штелина, вполне авторитетны»,>8> и поэтому на сведениях Штелина Г. А. Гуковский не считал нужным останавливаться. Это было целесообразно в отношении тех уточнений Миллера, где его правота несомненна (см. прим. 7). Однако признание сообщения Штелина об авторе «Письма к г. В...» ошибочным представляется мне слишком поспешным.
Перед нами две версии: Штелин утверждает, что автором является «советник Л.», т. е. Ломоносов, так как других «советников Л.» в то время в академических и вообще в литературных кругах не было; Миллер называет автором Адриана Дубровского. Казалось бы, положения эти взаимоисключают друг друга. На самом деле это вовсе не так: они вполне примиримы.
Штелин, как известно, был одним из немногих академиков-немцев, находившихся в дружеских отношениях с Ломоносовым (кроме него, Ломоносов дружил еще с Г.-В. Рихманом) ; можно даже сказать больше: Штелин был в самых дружеских отноше-
ниях с Ломоносовым, оставил о нем воспоминания и известен был среди своих современников как сторонник Ломоносова. До сих пор, насколько мне известно, ни одно из биографических показаний Штелина о Ломоносове не опровергнуто и даже не ставилось под сомнение. Это дает нам основание верить и данному его сообщению: можно не сомневаться, что авторство Ломоносова было известно Штелину непосредственно от самого поэта.
Но прав (по-своему) был и Миллер. Дело в том, что Ломоносов, ожидавший, что редактирование возникших по его инициативе «Ежемесячных сочинений» будет поручено ему, занял отрицательную позицию по отношению к новому академическому журналу, после того как во главе последнего был поставлен постоянный антагонист поэта, Г.-Ф. Миллер. Официально участия в «Ежемесячных сочинениях», в особенности на первых порах их существования, Ломоносов не принимал; за его подписью в академическом органе были напечатаны только два стихотворения в самом конце существования «Ежемесячных сочинений»: «Его сиятельству графу Г. Г. Орлову на благополучное возвращение ее величества из Лифляндии поздравительное письмо» и «На Сар-ское село августа 24 дня 1764 г.».>9>
Однако на самом деле Ломоносов в «Еяшмесячных сочинениях» печатался анонимно, передавая свои произведения для сохранения анонимности не непосредственно редактору, а через! других лиц. Так обстояло дело с появившимся в первой книжке «Ежемесячных сочинений» стихотворением «Правда ненависть раждает»;>10>>11 так было с рассуждением «О качествах стихотворца»;>11 так, наконец, поступил он и с «Письмом к г. В...», передав его в журнал через своего ученика Адриана Дубровского, которого Миллер, вполне естественно, счел автором полученного произведения.
За подписью А. Дубровского в академическом журнале было напечатано, десять произведений: 1) басня «Смерть и Дровосек»; >12> 2) стихотворение «На ослепление страстями»; >13> 3) басня «Ворон, хотящий Орлу последовать»; >14> 4) басня «Лев и Комар»; >15> 5) три эпитафии на скупого; >16> 6) три Муретовы эпиграммы с переводами (I. «У древних баснь сия за правду утвердилась»; II «Двоякий пламень зжет внутрь стихотворцев кровь»; III. «Как солнце при дожже свой лучь от нас скрывает»);>17>7) «О славе. Разговор с китайцем. Переводил из Волтера А. Д.»; >18> 8) «Загадки» (I. «Не создал тот меня, кто создал все от века»; II. «Ни рта, ни языка, ни горла не имею»; III. «Есть братьев у меня великое число»); >19> 9) «Овидиева еле-гия» («Обратно потекут к своим вершинам реки»);>20> 10) «Ове-новы епиграммы» («Пророки, стихотворцы»; «Смерть»; «Муж с женою»; «Человек»; «На плешивого»; «Муж»; «Прелюбодей»; «Задача о рогах»).>21>
Из этого перечня видно, что А. Дубровский в «Ежемесячных сочинениях» печатал за своей подписью басни, сатирические эпитафии, загадки, переводы в прозе и стихах (эпиграммы), т. е., с тогдашней точки зрения (и не только с тогдашней), произведения мелких литературных жанров. Лишь одно значительное по объему и серьезное по содержанию сочинение было помещепо им в журнале — дидактическое стихотворение или «поэма», как ее называет А. И. Дуденкова, «На ослепление страстями». Поэтому совершенно непонятно, почему вдруг — если он действительно был автором, а не подставным лицом — А. Дубровскому понадобилось при публикации «Письма к г. В.. .» соблюсти анонимность.
