Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы - [2]

Подобно как пчела сбирает мед с цветов,

Так сладость мудрости сбери из их трудов И облегчись принять приятнейшее бремя.

То требует твой род, то требует и время;

В такие мы живем златые времена,

Где не тревожит нас кровавая война,

Не слышим громких труб, к сражению зовущих.

Не зрим летящих бомб, сердца и ум мятущих,

Не устрашает нас оружный ярый треск, ^:

Ниже сверкающих мечей грозящий блеск;

Везде знак радости и сладкого покою,

О коль блаженны мы Владычицей такою,

Что управляет толь премудро свой народ,

Где ни малейших нет мятежей и погод.

ГЦастливых царств пример есть наше государство.

Она примером глав, помазанных на царство.

Россия! Похвались монархиней своей,

Что Елисейских ты блаженнее полей.

Настойчивое прославление «блаженства наших дней», «покоя и любезного мира», призывы «плыть наук в пространный океан», напоминания о том, что приобретенных знаний «не может ... похитить хитрый тать, Не может ни вода, ни огнь, ни меч отнять», программная заключительная часть стихотворения, ставящая своего целью упрочить миролюбивую политику Елизаветы Петровны, — все это наводит на мысль о том, что обращение аноним-, иого автора к какому-то неизвестному нам пока адресату является лишь формой пропаганды определенного круга идей, связанного обычно в нашем представлении с общественной и философской позицией Ломоносова. Сразу же бросается в глаза явственная сюжетная и идеологическая близость «Письма к г. В...» к оде 1747 г. («Царей и царств земных отрада») и другим недалеко от нее отстоящим по времени произведениям великого русского поэта. Однако это не простое ученическое или эпигонское повторение уже раньше и лучше сказанного, а новое, красноречивое, убедительное развитие идей, важных и крайне актуальных накануне Семилетней войны (1756—1763).

Следует вспомнить, что как раз в то время, когда писалось и печаталось «Письмо к г. В...», т. е. в конце 1755—начале 1756 г., европейское, и в том числе и русское, общественное мнение было сильно встревожено дипломатическими шагами, предпринятыми крупнейшими европейскими правительствами для подготовки назревавшей войны. Пруссия, давно уже не имевшая дипломатических отношений с Россией, разорвала свой союз с Францией и 16 января 1756 г. заключила союз со своим прежним врагом, Англией. Это заставило колебавшуюся до того Францию Припять предложение Австрии об оборонительном союзе, к которому в самом конце 1756 г. примкнула и Россия.¹

Хотя все эти события произошли уже после появления в «Ежемесячных сочинениях» «Письма кг. В.. .», однако и в 1755 г. были у передовых русских людей сильные опасения того, что может прерваться мирный период, наступивший в стране после заключения Абоского мира сб Швецией (1743) и едва не нарушенный предполагавшимся вступлением России в войну за Австрийское наследство. Как известно, ломоносовская ода 1747 г. была поэтическим документом, отражавшим антивоенную позицию патриотически настроенного передового русского общества как раз в самый ответственный момент войны за Австрийское наследство.

Совершенно аналогичную роль, по-видимому, должно было играть и «Письмо к г. В...».

Вопрос об авторе произведения, столь важного по своему политическому характеру и общественному назначению и столь непохожего на другие стихи в академическом журнале, не может быть безразличен для истории русской литературы.

Однако идеологическое и тематическое сходство данного «Письма» с одой 1747 г. недостаточно, чтобы признать анонимное стихотворение произведением Ломоносова. Ведь и какой-нибудь ученик его — Н. Поповский, И. Барков, А. Дубровский — или какое-либо неизвестное нам лицо, подражая одам и надписям Ломоносова, могло написать интересующее нас «Письмо».

Правда, блестящая фактура стиха, свободный, уверенный, в полном смысле слова мастерской язык данного произведения, ^{1 совершенное отсутствие в нем этимологических и синтаксических архаизмов, без которых не обходилась тогда почти ни одна стихотворная публикация в «Ежемесячных сочинениях», также наводят на мысль об авторстве Ломоносова. Но и этого мало. Данная гипотеза уже давно приходила мне в голову, тем не менее я не считал приведенные выше соображения вполне убедительными доказательствами для того, чтобы приписать «Письмо к г. В...» Ломоносову.}

Однако существуют материалы, позволяющие с большей степенью уверенности признать возможным авторство Ломоносова.

В статье Г. А. Гуковского «Русская литература в немецком журнале XVIII века» приведены сведения о помещенном в «Das Neueste aus der anmuthigen Gelehrsamkeit» («Новости из области изящной словесности») Готшеда отчете о январской книжке «Ежемесячных сочинений» за 1756 г.^{2 По ряду убедительных соображений Г. А. Гуковский пришел к заключению, что автором этого отчета был академик Я. Штелин. Предположение покойного исследователя подтверждается и тем, что рецензированную книжку «Ежемесячных сочинений» за япварь 1756 г. послал Готшеду именно Штелин,3 состоявший в переписке с «отцом немецкого классицизма».}

В журнале Готшеда о «Письме к г. В...» сказано следующее: «Poetisches Sendschreiben an den Grafen W. über das Glück geruhiger Zeiten, und die erwünschte Regierung Ihrer russisch-kai-serlichen Majestât vom Rath L.» («Стихотворное послание к графу В. о счастии мирных лет и о всевожделенном царствовании е. и. в. — советника Л.»).