Литературная Газета, 6594 (№ 15/2017) - [13]

Юлия Старцева – дипломант, лауреат 19 международных детских архитектурных, художественных, литературных фестивалей и конкурсов, проходивших в разных странах мира. И это тем более удивительно, что автору книги «Новые сказки Волшебного леса» всего 7 лет, а написано ею уже около 700 сказок. Кроме того, Юля прекрасно рисует и сама иллюстрирует свои сказки.

Наверное, ещё рано говорить о каком-то стиле, но оригинальность собственного мира и индивидуальность интонации уже ощутимы. Интонация сказовая, напевная: «Он стоит в Сказочном мерцающем лесу, в котором деревья как будто сияние. А лес находится через океан и сто морей, три реки, шесть скал, сто дорог – и в самой гуще леса стоит мерцающий Дворец». Все сказки автора отличаются богатой и неординарной фантазией. Здесь и кораблик, на который стоит только дунуть, и он улетит, и солнце, готовое протянуть лучики и помочь перейти через реку, и конь огня: если взглянет на него человек, то остолбенеет на целый год. В данном случае уже работает некий генетический эпос (образ коня сходен с медузой Горгоной), считываются напластования вековых сказовых традиций русского народа. Что особенно важно, сказки Юли Старцевой проникнуты светлым мироощущением счастливого ребёнка, для которого главные ценности уже определены: любовь, доброта и красота. Вот как об этом говорит сам автор: «Я сочиняю сказки по-разному: то бывает, что у меня звери и птицы, то бывает, что у меня феи, волшебники, дворцы, принцессы и принцы... Когда я рассказываю сказку, параллельно я и думаю, и зарисовываю, и мысль превращаю на бумаге в изображение, и волшебная, тонкая, изящная сказка показывается на листе. Эта сказка приносит всем людям волшебство и доброту, сказка – это мысль неведомая...» Несмотря на ещё по-детски неловкую, угловатую фразу, автор довольно точно оценил собственное творчество, упомянув о тонкой и изящной сказке. Именно таковы сказки этой одарённой девочки. И от них исходят свет (неспроста в текстах много образов сияния, сверкания и мерцания) и удивительная нравственная чистота.

И снова Анискин

И снова Анискин

Литература / Библиосфера / Чтобы помнили

Посидеть рядом с Анискиным может любой желающий

Теги: Виль Липатов

Лучший способ отметить юбилей писателя – открыть памятник его литературному герою.

Так решили в администрации Колпашевского района Томской области. И правильно сделали. Речь об известном советском писателе Виле Липатове, родившемся 10 апреля 1927 года в Чите. К юбилею автора «Сказания об инженере Прончатове», «И это всё о нём», «Серой мыши» и других произведений, в ряду которых «Деревенский детектив» занимает особое место, в этом году в селе Тогур установят деревянный памятник самому знаменитому участковому страны Фёдору Ивановичу Анискину.

Скульптура будет на аллее памяти Липатова, которая появится в селе в честь 90-летия писателя, считавшего Тогур своим домом и воспевавшего местные красоты в каждом произведении. Прошёл международный конкурс, по итогам которого призёром стал Анатолий Галайда. Созданный им памятник значим для жителей области, отмечают местные СМИ. Он заключает в себе дух известного произведения, образы местных жителей.

«ЛГ» особенно приятно сообщить о предстоящем открытии памятника Анискину, прекрасно сыгранному в телефильмах народным артистом СССР Михаилом Жаровым, ещё и потому, что Виль Владимирович Липатов в своё время был специальным корреспондентом «ЛГ», и наш уникальный редакционный каталог, ведущийся более 60 лет, хранит пожелтевшие карточки с названиями липатовских очерков.

Писатель умер в 1979-м, но книги и память о нём живы.

Соб. инф.

Казнённый колокол

Казнённый колокол

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Большакова Алла

Теги: Борис Евсеев , Казнённый колокол

Борис Евсеев. Казнённый колокол. М. Издательство «Э», 2016, 320 с., 1500 экз.

Казнили колокол, вырвали язык, утопили в Северном Донце, а звук остался.

«Дон-бас-с!» – это «бас гудит о вечности» в рассказе, давшем название всей книге. А «может, звук и есть Дух? И Дух этот, звук этот – был всегда». Вначале был Звук – таково открытие автора. Слово разноязычно, звук понимают все.

Жанр книги можно обозначить как повествование в рассказах. Впечатления автора от поездки из Москвы в опаленный войной Донбасс перемежаются с глубоко личными воспоминаниями о крае, ставшим родным после переезда родителей героя-повествователя в Сталино («так тогда назывался Донецк»). «Я только в этом месте живу… А в других местах я мёртвый». Другие места – это не Донбасс, а другая, чужая выжженная планета, с другими законами физики и времени. Именно потому память о Донбассе, «наивном и светлом», – онтологическая основа мироздания, его исповедь и публицистика. В очерченном войной пространстве – между жизнью и смертью – документальная деталь, свидетельство очевидца несут в себе столь напряжённое эстетическое содержание, что художественный вымысел порой пасует пред ним: точнее, сам по себе становится художественным фактом. Вот этот сплав документального и художественного и делает возможным овеществление Слова, его переход в переживаемое пространство: «Могут ли страсть и слово овеществиться: стать переулками, домами, бесстрашными поступками, новыми лугами, посевами? Здесь, в этих местах, – могут».