Литературная Газета, 6592 (№ 13/2017) - [10]

Литновости

По результатам исследования, проведённого немецкой компанией «GfK», Россия заняла второе место в мировом рейтинге самых читающих стран, уступив Китаю и немного опередив Испанию. 59% опрошенных россиян заявили, что читают ежедневно или хотя бы раз в неделю; 17% – берут книгу в руки хотя бы раз в месяц. 6% рес­пондентов признались, что не читают вообще.

Литанонс

7 апреля в 19.00 в ЦДЛ пройдёт вечер гумилёвского общества, посвящённый столетию русской революции: «Заблудившийся трамвай Николая Гумилёва. Интеллигенция и революция». Вход свободный.

9 апреля в 14.00 в Малом зале ЦДЛ состоится фестиваль детской литературы имени Корнея Чуковского. Вход свободный.

12 апреля в 19.00 в ЦДЛ состоится вечер-посвящение Белле Ахмадулиной «Промельк Беллы».

Литпремия

Международная детская литературная премия имени Владислава Крапивина начала приём работ. На конкурс принимаются прозаические произведения для детей и подростков, написанные на русском языке. Рассматриваются как уже опубликованные произведения, так и рукописи. Заявки принимаются до 10 мая 2017 года. Объявление победителя и вручение премии состоится 13–14 октября.

„Облегчить переполненный пульс“

„Облегчить переполненный пульс“

Литература / Литература / Ахмадулина – 80

Макаров Анатолий

Борис Мессерер. Промельк Беллы. Романтическая хроника. М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017. 848 с. (Великие шестидесят­ники) 6000 экз.

Теги: Белла Ахмадулина

Именно это и пытается сделать Борис Мессерер в книге, посвящённой любимой супруге

Прошу простить за нескромность. Лет пять-шесть назад в какой-то литературной компании мы столкнулись с Борисом Мессерером, сильно переменившимся после смерти Беллы Ахмадулиной, как бы утратившим свой победительный апломб и кураж.

Мне все говорят, что я должен написать книгу о Белле, – признался он, – я и сам это понимаю. Но как к этому приступить? С чего начать? Я человек другой профессии, в которой знаю толк, именно потому боюсь заняться не своим делом…

Я начал сбивчиво убеждать Бориса, что не нужно придавать значения никаким правилам и канонам, нужно просто писать, пренебрегая условностями, доверяя лишь собственной памяти и собственному чувству. Своему неизбывному горю и своему незабвенному счастью.

Сейчас, читая и перечитывая недавно выпущенную издательством АСТ и, несомненно, давно ожидаемую заинтересованной публикой книгу Бориса Мессерера «Промельк Беллы», я думаю, что художник и внял советам литературных друзей, и одновременно пренебрёг ими. Как писатель-дебютант Мессерер позволил себе большую внутреннюю свободу, и вместе с тем как искушённый архитектор и дизайнер построил книгу с учётом чётко осознанных композиционных приёмов. Повествование прихотливо, как живая изменчивая жизнь, и в то же время пропорционально и стройно, как подобает точно рассчитанному и вписанному в окружающую среду зданию.

Если же доверять непосредственному читательскому впечатлению, то оно более всего тронуто и покорено замечательной авторской искренностью сочинителя этой книги. Вообще-то понятно, что книгу о любви невозможно писать с корректно спокойным сердцем. Но многие годы воспринимая Бориса Мессерера как сдержанного европейского джентльмена, подчёркнуто светского человека, эстета, может быть, даже сноба, я был, не скрою, удивлён и растроган тем открытым и беззаветным лиризмом, который присутствует на страницах этой книги. Как всё-таки обманчиво поверхностное восприятие. Разве может бестрепетный плейбой признаться в том, что при виде вошедшей с мороза в вестибюль театра незнакомки он испытал мгновенную, как укол, влюблённость? Что, зная уже, кто она такая и видя её изредка на улице, он чувствовал, как у него от нежности начинает щемить сердце? Что, едва-едва с нею познакомившись, он чётко осознаёт, что, выражаясь хрестоматийным языком, пойдёт за ней «хоть в свои, хоть в чужие дали», то есть, не задумываясь, переменит свою участь.

Человеческая история свидетельствует о том, что супружество двух выдающихся личностей почти непременно предполагает, что одна из них добровольно возлагает на себя миссию буквально жреческого и одновременно чисто житейского служения другой. Поначалу созерцатели чужого счастья ожидали подобного же расклада в супружестве Ахмадулиной и Мессерера, подшучивая на эту тему в таком стиле: вот, мол, раньше публика интересовалась, что за дама со знаменитым художником, а теперь зеваки станут любопытствовать, что это за джентльмен сопровождает знаменитую поэтессу? Однако мало-помалу окружающие стали убеждаться, что перед ними нечто редкое и драгоценное: союз двух равных величин, двух, да не прозвучит чрезмерным такое сравнение, равно уважаемых держав.

Каждый из супругов положил к ногам другого не только своё громкое имя, но и свой сложный и славный творческий дар, свою художественную вселенную.

Все высокопарные образы срываются с языка, между тем они, как никогда, уместны. Белла ввела Бориса в пространство своих поэтических прозрений и провидений, поразила его звучанием своих трагических предчувствий, Борис же эстетизировал этот её хаос, обогатил его разнообразием чисто пластических ассоциаций, в каком-то смысле упорядочил его, придал ему законченную европейскую форму.