Литература Японии - [2]
«Кодзики». Авторский список «Кодзики» не дошел до нас. Старейшим списком считается «Книга из храма Симпуку», которая относится к 1371—1372 гг. Именно этот манускрипт существует в полном виде, в то время как более поздние списки содержат лишь отдельные части памятника.
Как и в любой культуре, обращение к истории служило для правящего двора средством самоидентификации, поэтому время составления мифологическо-исторических сводов не случайно совпало с фактическим переименовыванием страны. Если до VIII в. японцы называли свою страну Ямато, то в 702 г. впервые появляется термин 日本 (Япония).
«Кодзики», по замыслу своего составителя Оно Ясумаро, — история Японии с древнейших времен до 20-х гг. VII в. По тексту данного памятника хорошо видно, что официальная история понималась прежде всего как история государства, персонифицировавшегося в истории правящего, а также других могущественных родов. Именно данное обстоятельство и обусловило вхождение в «Кодзики» огромного материала мифов и сказаний, сложившихся среди разных групп японского племени или адаптированных ими от других племен задолго до VII в. Это значит, что большую часть «Кодзики» составил материал устного предания.
Известно, что существовали и особые носители таких преданий — катарибэ, сказители, составлявшие даже особую профессиональную группу в племени. Подготовительная работа по формированию «Кодзики», начатая еще при императоре Тэмму (681), и заключалась главным образом в собирании и записи преданий именно от сказителей.
При введении в общее повествование предание подвергалось редактированию в направлении, продиктованном целями составителей. Далеко не все сохранившееся к концу VII в. попало в «Кодзики»; из наличествующего материала было выбрано только то, что было нужно составителям в соответствии с общим замыслом их работы. Но при осторожном обращении с данным материалом можно и в отредактированном тексте увидеть подлинное творчество японского народа в древние времена.
«Кодзики» состоит из трех книг (свитков). Мифы и сказания в них группируются вокруг нескольких районов: района на западном побережье о. Хонсю, выступающего под названием «страны Идзумо»; района южной части о. Кюсю, фигурирующего под названием «земли Химука» («страна Хюга»), и побережья центральной части Хонсю, называемого «страной Ямато». Данное обстоятельство связано с первоначально разрозненным существованием отдельных групп племени, в разное время и по разным путям проникавших на японские острова и обосновавшихся там в разных районах. Таким образом, наличие нескольких центров сложения мифов и сказаний вполне согласуется с историческими данными о характере заселенности японских островов в древние времена.
Первая книга содержит мифы, легенды и девять древнейших песен и повествует о богах. Во второй и третьей книгах рассказывается об «эпохе людей»: здесь представлены генеалогии правящего рода и других крупнейших родов, возводимых непосредственно к богам синтоистского пантеона, а также династийные хроники, исторические легенды, сто четыре песни. Повествование доводится до VII в. — периода правления императрицы Суйко (592—628).
Стоит отметить, что особую ценность в «Кодзики» представляют помещенные в текст стихи и песни. Размер их весьма различен: чаще всего в пять и семь слогов, но есть и в шесть, и восемь. Все стихотворения в «Кодзики» написаны на определенный случай, то есть находятся в теснейшей зависимости от обстановки, отражают конкретную ситуацию. Они могут быть чем угодно: вопросом, замечанием, восклицанием — по характеру; жалобой, гневом, просьбой, сожалением — по содержанию. Их совершенно невозможно понять вне контекста, но и повествование не может существовать без стихотворения, потому что в нем дан какой-то, часто самый существенный, его элемент.
В тех частях «Кодзики», где рассказывается о современных составителю временах, встречаются повествования, излагающие события в форме, близкой к литературному рассказу. И поскольку все повествование «Кодзики» заканчивается к 20-м гг. VII в., материал памятника полностью относится к прошлому, в большей части — очень далекому. Таким образом, «Кодзики» дает возможность судить об устном — поэтическом и прозаическом — творчестве японского племени до начала VII в.
Две основные идеи книги: идея кровного племенного единства и идея политической власти. Первая отражается в отношении к прошлому, в протягивании генеалогической линии по главным представителям (богам, вождям, царям) как проявлении единства племени; вторая — в представлении политической власти как выполнении богами, вождями, царями воли высших богов. Оно Ясумаро сумел выбрать нужные мифы, искусно связать их воедино и расположить так, чтобы эти идеи отвечали задачам укрепления правящего дома.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».