Листая страницы сербской истории… - [77]

Что касается тезиса, что Александр купался в лучах чужой славы, то для подтверждения его правоты имеются свидетельства и более объективные. Считать их таковыми позволяет то, что они были оставлены непреднамеренно, что называется, «без задней мысли». Одно из них принадлежит уже процитированному нами Д. Милутиновичу, описывавшему свой совместный с престолонаследником досуг на Салоникском фронте: «За разговором мы засиживались до глубокой ночи. Сидели, ели печёную кукурузу, грелись у огня. А иногда по вечерам садились играть в бридж в палатке. Играли обычно регент, полковник Петар Пешич, я и майор Ж. Трифунац. А Живоин Мишич[136] в карты играть не умел. Да и делом он был занят – ведь намечалось наше наступление»[137]. Вполне очевидно, войны выигрывают те, кто допоздна готовит наступление, а не те, кто играет в карты.

Что для нас важнее реальных или мнимых военных заслуг престолонаследника, так это безусловный и неуклонный рост его политического авторитета и властных амбиций, имевший место после Балканских войн и в ходе Первой мировой войны. Это не могло не привести к обострению старого, но так и не разрешённого конфликта: «Чужая военная и политическая слава, тем не менее, пробудила у молодого регента Александра самолюбивое стремление встать у кормила государственной власти. Первым препятствием на этом пути были офицеры – члены “Черной руки”. Они были люди воинственные, смелые, предприимчивые, патриоты.

По-своему, правда, но все-таки патриоты. И, наконец, офицеры, как и сам Александр. Амбициозные, как и он сам»[138].

Первую серьезную победу над Черной рукой престолонаследник одержал еще до начала Первой мировой войны – 11 июня 1914 г., когда был обнародован указ короля Петра о перенесении «в связи с болезнью» монарших прерогатив на Александра, провозглашённого принцем-регентом. Данному событию предшествовало очередное обострение конфликта между радикалами и «чернорукцами». На этот раз – в связи с изданным правительством указом «О старшинстве в Новой Сербии[139] гражданских властей над военными». Промежуточным результатом борьбы стал роспуск парламента и отставка премьер-министра Н. Пашича, рассчитывавшего снова получить от короля мандат на проведение досрочных выборов. Однако Пётр Карагеоргиевич, вставший на сторону офицеров, хотел поручить формирование кабинета представителю оппозиции. Изменить это решение смогло только вмешательство российского посланника Н. Г. Гартвига, который «настойчиво рекомендовал монарху оставить Пашича у власти. Тот подчинился, не желая противостоять России, и дипломатично удалился в политическую тень, не сумев выполнить данного военным обещания»[140].

Александр I

Последний этап внутрисербского противостояния пришёлся на период с осени 1916 г. до лета 1917 г. К этому времени реорганизованная сербская армия вместе с другими соединениями стран Антанты, общее командование которыми осуществлял французский генерал, находилась на Салоникском фронте, а сербское правительство – на Корфу. Во время одной из инспекционных поездок на позиции автомобиль престолонаследника был обстрелян неизвестными, что стало поводом для обвинения руководителей Черной руки в совершении покушения на него. 17 декабря Апис был арестован, а 23 мая 1917 г. военный суд приговорил его и ещё восьмерых заговорщиков к смертной казни. Позднее приговор шестерым осуждённым был смягчён. В ночь с 25 на 26 июня 1917 г. трое членов разгромленной тайной организации, включая Д. Димитриевича, были расстреляны на окраине Салоник.

По словам М. Стоядиновича, «Салоникский процесс был необходим Александру, чтобы уничтожить источник любого другого влияния на армию, кроме своего собственного»[141]. При этом достижение полной лояльности вооруженных сил, как её себе представлял Александр, продолжилось и в послевоенное время, когда его власти ничто не угрожало. Отправлялись в отставку офицеры, казавшиеся неблагонадёжными, продвигались по службе те, в личной преданности которых не приходилось сомневаться. При этом наличие или отсутствие у тех и других боевых заслуг не имело значения. Несправедливость такого подхода был очевидна даже тем, кто не мог пожаловаться на отсутствие карьерного роста: «В армии он (Александр – А. С.) действительно устроил полный разгром: высшие звания (армейских генералов) присваивал по своей прихоти. Даже тем, кто во время войны командовал сапёрными подразделениями в составе одного-двух батальонов…»[142]

Определить результаты «чисток» офицерского корпуса так же непросто, как и оценить военные способности Александра Карагеоргиевича. Несомненно, проводимая им кадровая политика вызывала в армейской среде серьёзное недовольство. Показательно, что в октябре 1934 г. действующий офицер Д. Милутинович колебался, идти ли ему на отпевание и похороны убиенного государя или нет, опасаясь осуждения со стороны своих сослуживцев – отставных генералов, бойкотировавших траурные церемонии[143]. Кроме того, не будет слишком самонадеянным предположить, что едва ли военное строительство 1920–30-х гг. способствовало укреплению обороноспособности страны. В апреле 1941 г. вооружённые силы Королевства Югославия – детище нашего героя – продержались против вермахта только две недели. Четверть века назад – в 1914– 15 гг. – сербский «Давид» больше года успешно сражался с австро-венгерским «Голиафом».