Лисьи листы - [90]

Очень мне хотелось курить. Просто невероятно. Но не при ребенке же! Конечно, никотин ей вряд ли повредит, но заполнять дымом сознание младенца тоже как-то…кощунственно, что ли…

— Ну, во-первых, мы можем прогуляться и посмотреть, нет ли тут дверей…

— Ни фига, — мотнула я головой, — Я бы их и отсюда увидела. Пространство-то маленькое…

— Во-вторых, мы можем остаться тут жить. Будем вести себя тихо… как коллективное подсознательное…

— Отпадает. Коллективное бессознательное, в отличие от нас, без жратвы и курева обходится!

— И последнее. Дверь нам сейчас нужна, пожалуй, даже больше, чем тогда, когда мы от альбертовой стаи удирали. Может ты попробуешь, Сяо, а? Ну, напрягись как-нибудь…

Я скептически поджала губы, но всё же закрыла глаза и постаралась в точности вспомнить то ощущение, которое владело мной во время того зимнего бегства. Дверь… Адски необходима Дверь… Пусть бы здесь оказалась Дверь… Нет, не то.

Я расслабилась. Ну, и пусть! Есть вещи, которых я делать просто не умею! Легко ему говорить «напрягись». Вот он сам, даже если очень сильно напряжется, сумеет из воздуха стул достать? Фигушки! Просто потому, что не знает, как это делается. Вот и я не знаю, как двери создавать. Не зна-ю!

И тут я внезапно, как в обморок, упала в воспоминания. Редкие снежинки, летящие с темного неба. Тускло отсвечивающие окна домов. Морозный воздух, обжигающий горло. Ноги, в которые от каждого соприкосновения с землей вливается всё больше свинца. Впереди обязательно должна быть Дверь… Где-то здесь… Да! Именно здесь — Дверь!

Я открыла глаза и невольно заорала:

— Хитч! У меня получилось!

Да, конечно, я повела себя слишком импульсивно. Глупо, прямо скажем, повела, просто идиотски. Видимо, слишком уж утомил меня калейдоскоп событий этого нескончаемо длинного дня и невыносимо захотелось, чтобы всё, наконец, закончилось. Хоть как-то. Как иначе объяснить то, что вместо того, чтобы благоразумно высунуться за Дверь и проверить, не открывается ли и она в раскинувшееся широко море или, скажем, в жерло вулкана, я схватила своего напарника за руку и рванула вперед?

И, конечно, по логике вещей нам следовало бы немедленно нырнуть в холодные волны, намочить драгоценную книгу и начать пытаться выжить в куда более экстремальных условиях, чем прежде, но, как ни странно, при первом же шаге за Дверь я ощутила под ногами твердый пол и тут же, споткнувшись непонятно обо что, кувырком полетела по наклонному пандусу, уходящему вниз широкой спиралью. Хитч кинулся следом и каким-то чудом сумел не просто перехватить меня на полдороги, а еще и удержать. Фантастика полная! Ведь с моей-то массой я должна была просто-напросто сбить его с ног и продолжать свой бесславный путь.

— Ничего не сломала? — спросил он, тяжело дыша и прижимая меня к себе.

— С моими-то жировыми прокладками? — усмехнулась я, — Нет конечно! Синяков, правда будет…

Всё тело действительно ныло, как будто на меня обрушился шкаф со старинными тяжелыми фолиантами, зато испугаться я не успела — очень уж быстро всё произошло.

— А голова не кружится? Не тошнит? — продолжал проявлять заботу мой сожитель, — Подбородок вниз опустить можешь?

— Нет. Нет. Да, — и я несколько раз резко покивала вперед-назад в доказательство.

— Курить хочу! — заявила я, когда мне надоело махать головой.

Мы уселись на пол и вытащили по сигарете.

— Знаешь, Сяо, — сообщил Хитч после первой затяжки, — я не успел тебе сказать: это была не та дверь.

— Что значит «не та»?

— Не Дверь между измерениями. Я ее отчетливо видел. В отличие от.

— А почему же тогда не остановил меня?

Напарник виновато улыбнулся:

— Это полный кретинизм, но в ту минуту мне тоже неудержимо захотелось выскочить оттуда. Может, это сознание О-Нару решило вытолкнуть нас, как инородный предмет?

— Ты что, действительно веришь, что мы в ее сознании? — задала я вопрос, который долго уже меня терзал. — Мы же не изменились. У нас нормальные человеческие тела. Как мы вообще можем оказаться внутри чьего-то сознания?!

Хитч покрутил сигарету в пальцах, видимо, подыскивая формулировку поточнее, и медленно проговорил:

— Я верю, что мы находимся в мире, который копирует свойства ее сознания. Нет, конечно, не копирует — тут нужно какое-то другое слово. Но он видоизменяется в зависимости от ее сознания. Следует за ним… метафорически что ли…

— Ну, и где же мы теперь? В любимом твоем коллективном подсознательном? А где тогда коллектив?

— Понятия не имею. Очень может быть, что и в подсознании. Но давай на всякий случай пройдемся до самого низа. Может, там тебе и коллектив отыщется. Сомневаюсь, правда, что он тебе понравится. Архетипы народного сознания — вещь жуткенькая, должен тебе сказать…

И мы пошли по пандусу. Фонарики нам не понадобились: слабый, непонятно откуда исходящий свет давал возможность видеть и дорогу под ногами, и гладкие серые стены. Потолок терялся где-то на неразличимой высоте, а неподвижный воздух чуть припахивал сыростью.

Идти пришлось довольно долго, но за последним поворотом нас встретило зрелище настолько фантастическое, что я едва не выронила очередную уже раскуренную сигарету.

У края пандуса медленно вздымалась и опускалась плотная прозрачная розовато-сиреневая жидкость, словно подсвеченная изнутри. Дна не было видно, но невероятная глубина чувствовалась просто физически, а размерами это странное море, казалось, не уступало оставленному нами Каспию. Огромные, причудливых форм плиты лениво колыхались на его поверхности, словно лед на озере, но виделась в них непробиваемая твердость и основательность. Казалось, они были здесь всегда и будут всегда, лениво смещаясь в новые узоры, как стекляшки в невероятно медленном калейдоскопе, но всё же вечные и неизменные.