Лис - [219]

Шрифт
Интервал

Но эти одиночные демарши никак не отразились на бесперебойной работе университета. Многие преподаватели и студенты одобрили появление бюста и подтвердили, что гордятся прошлым своей страны. На место ушедших профессоров и преподавателей немедленно заступили новые работники: незаменимых в университете нет. В частности, после ухода профессора Древомыслова должность заведующего кафедрой предложена кандидату наук Павлу Королюку. Молодой ученый предложение принял, хотя однажды доверительно посетовал супруге Юлии, что бюсту не рад и об уходе старика Древомыслова сожалеет. Юлия, кормившая в этот момент отбрыкивающуюся дочь, сказала в поддержку мужа: «Собака лает, караван идет» – и ловко увернулась от летящего заряда яблочного пюре, пущенного младенцем. Кстати, Юлия Королюк работает теперь в одной компании с Павлом. В той же компании работают и другие люди, носящие фамилию Королюк: младший брат Петр Королюк и жена брата Наталья Королюк. Потому что друзья друзьями, а по-настоящему положиться можно только на семью.

У Сергея и Лии подрастают сын и дочь. Сына назвали Марком, а дочь – к общему неудовольствию всех родственников, кроме бабушки, – Малиной. Тагерты переехали в огромную квартиру Лииной тетки, которая давным-давно отбыла во Францию, где живет с мужем-демографом в личном замке на берегу Луары. Московские родственники не могут поверить, что у демографа может быть личный замок. Бабушка согласилась пожить с внучкой. Рыба ищет, где глубже, а Галина Савельевна – где громче, говорит Герман Чеграш. Действительно, Лиина бабушка вечно оказывается в эпицентре суеты и многоголосия, словно по уровню и пестроте родного шума приближается к самой живой сердцевине жизни. Фотографии Марка и Малины теперь занимают лучшие места на стене прямо над изголовьем бабушкиной кровати.

Поскольку бабушке трудно управляться с правнуками, в доме поселилась няня Умида, славная, добрая женщина, которую часто навещают старшая сестра, дочь, племянник с женой, так что шум в доме Тагертов утихает только ночью и только ночью Тагерты могут поговорить.

– У тебя бывает так, что все снаружи настолько соответствует тому, что в душе, что уже трудно провести границу, где душа, а где весна?

– А ты вот помнишь, как выглядит мать-и-мачеха?

– Однажды утром я шла по дороге из дома на Флотской. Еще не было никаких цветочков, земля только из-под снега… Но потом, на обратном смотрю: на какой-то прогалинке куча распустившихся мать-и-мачех. С неба падают узкие лучи солнца, и мать-и-мачеха мне показалась пятнами этого самого света – понимаешь? – словно кружки света на театральной сцене.

– Значит, у тебя действительно нет границы между душой и весной.

– Между прочим, я выиграла страшный суд…

Они говорят жадно, стараясь не разбудить годовалую Малину, а когда смеются, то приглушают тихий хохот рукой или подушкой, хотя, справедливости ради, помогает не всегда. Малина спит крепко, возможно, родительские разговоры и смех даже убаюкивают ее, вплетаясь в мирную дичь младенческого сна: родители, пусть и такие глупые, рядом, бояться нечего.

Наговориться все равно не получается – прежде всего из-за неутолимой охоты говорить, подыскивать ловкие словечки, смешить, производить впечатление, хотя, казалось бы, после семи лет семейной жизни и рождения детей завоевание воображения должно бы смениться спокойными домашними разговорами. Кроме того, и у мужа, и у жены полно новостей.

Сразу после свадебного путешествия в Рим Сергей Тагерт организовал в Москве театральное агентство «Ренар»[42], которое устраивает антрепризы, концерты, фестиваль имени А. С. Грибоедова, гастроли во всех странах, где люди говорят по-русски. Нет в России такого дела, которое шло бы по заведенному распорядку с утра до ночи, с понедельника по пятницу и так годами. Трех дней не пройдет – и непременно застрянет работа или укатит не туда. Норма давно перестала главенствовать и превратилась в раритет, исключение, диковинку. Что уж говорить про театр, где к обычному дурелому прибавляется богатый внутренний мир режиссеров, артистов, музыкантов, а также непременные внешние обстоятельства, которые на каждом шагу подстерегают именно творческую натуру. Поэтому новостей у Сергея Тагерта хоть отбавляй.

Но и у Лии на работе покоя не предвидится. Она – юрист в фонде, который помогает людям, пострадавшим от терактов. На первый взгляд, невозможно сохранить веселый нрав и способность шутить, ежедневно держа в уме столько страшных событий, столько уничтоженных и искалеченных жизней. Но именно в делах заботы и защиты удается встретить таких прекрасных людей, что баланс веры и безверия никогда не уходит в решающий перевес, а помогать без смеха во сто крат труднее.

Костя Якорев живет теперь в Тбилиси со своей женой Нино и не собирается возвращаться ни в Москву, ни вообще в Россию. После ночи, проведенной в изоляторе безо всякой вины, он словно впервые увидел, сколько несправедливости творится вокруг и принял увиденное к сердцу. Но сути это не меняло. Как человек, по складу ума и по профессии мыслящий системно, он скоро осознал причины происходящего и понял, что не может оставаться к этому безучастен. После многомесячных поисков и метаний он нашел круг молодых людей, чьи взгляды оказались ему близки. Именно в этом кругу, в этой партии, не имевшей пока ни названия, ни вождей, он познакомился с Нино Цихистави.


Еще от автора Михаил Ефимович Нисенбаум
Волчок

В волшебной квартире на Маросейке готовят клей для разбитых сердец, из дачной глуши летят телеграммы, похожие на узоры короедов, в Атласских горах бродят боги, говорящие по-птичьи. «Волчок» – головоломка любви, разбегающейся по странам и снам, бестиарий характеров, коллекция интриг. Здесь все неподдельное: люди, истории, страсти. Здесь все не то, чем кажется: японский сад в подмосковных лесах, мужчина во власти влюбленной женщины, итальянское поместье Эмпатико, где деньги добывают прямо из подсознания.


Почта святого Валентина

У бывшего преподавателя случайно открывается редкостный дар: он умеет писать письма, которые действуют на адресата неотвратимо, как силы природы. При помощи писем герой способен убедить, заинтересовать, утешить, соблазнить — словом, магически преобразить чужую волю. Друзья советуют превратить этот дар в коммерческую услугу. Герой помещает объявление в газете, и однажды раздается телефонный звонок, который меняет жизнь героя до неузнаваемости.В романе описана работа уникального ивент-агентства, где для состоятельных клиентов придумывают и устраивают незабываемые события: свидания, примирения, романтические расставания.


Почта св. Валентина

У бывшего преподавателя случайно открывается редкостный дар: он умеет писать письма, которые действуют на адресата неотвратимо, как силы природы. При помощи писем герой способен убедить, заинтересовать, утешить, соблазнить – словом, магически преобразить чужую волю. Друзья советуют превратить этот дар в коммерческую услугу. Герой помещает объявление в газете, и однажды раздается телефонный звонок, который меняет жизнь героя до неузнаваемости.В романе описана работа уникального ивент-агентства, где для состоятельных клиентов придумывают и устраивают незабываемые события: свидания, примирения, романтические расставания.


Теплые вещи

В уральском городке старшеклассницы, желая разыграть новичка, пишут ему любовное письмо. Постепенно любовный заговор разрастается, в нем запутывается все больше народу... Пестрый и теплый, как лоскутное одеяло, роман о времени первой любви и ее потрясающих, непредсказуемых, авантюрных последствиях.


Рекомендуем почитать
Пролетариат

Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.


Всё сложно

Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.


Дом

Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Свет в окне

Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.


Против часовой стрелки

Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.


Жили-были старик со старухой

Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.


Любовь и голуби

Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)