Лили Марлен. Пьесы для чтения - [23]
Вергилий (тихо): Вот именно поэтому, господин Орфей.
Орфей: Что?
Вергилий: Именно поэтому.
Орфей (резко): Нет.
Вергилий: Да, господин Орфей.
Орфей: Я уже сказал вам. Нет. (Играет).
Вергилий: Да, черт бы вас, наконец, побрал!
Орфей, не отвечая, продолжает играть. Короткая пауза.
Или вы хотите, чтобы я назвал вас трусом?
Орфей продолжает играть.
Трус!
Орфей играет.
Трус!
Орфей играет.
Трус!
Орфей играет.
Дерьмо! Дрянь! Безвольный ублюдок!
Орфей (обернувшись): Мне кажется, вы что-то мне сказали, господин классик?
Вергилий: Я сказал, что вы безвольный ублюдок, господин Орфей. Что вы трус, дрянь и дерьмо. Было бы гораздо лучше для всех нас, если бы вас пристрелил какой-нибудь русский снайпер…
Орфей быстро хватает Вергилия за горло и опрокидывает его на ступеньки.
(Хрипло, пытаясь вырваться из рук Орфея). Пусти… Больно… Пусти!.. Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!..
Орфей: Заткнись!
Эвридика (подойдя к балкону и заглядывая вниз, негромко зовет): Милый…
Орфей отпускает Вергилия.
(Заметив Орфея). Ах, вот ты где. (Легко сбегает по ступенькам). Ушел и оставил меня одну. Какой же ты все-таки противный… О чем вы тут секретничали, господин Вергилий?
Вергилий (приводя себя в порядок): Так… Ни о чем.
Орфей: Он назвал меня дерьмом.
Эвридика: Господин Вергилий!.. (Хохочет). О, Господи!.. Это правда?
Орфей: Правда. А еще он назвал меня ублюдком и скотиной.
Эвридика (с ужасом): Господин Вергилий!.. (Хохочет).
Вергилий (поднимаясь со ступенек): Не слушайте его, милая барышня. Вы же видите, он просто вне себя от счастья. Если не ошибаюсь, это называется синдром новобрачного.
Орфей (не оборачиваясь): Дурак.
Вергилий (отступая наверх по ступенькам): Вот видите. Это сейчас пройдет.
Эвридика: Орфей! (Вергилию). Что у вас тут случилось, господин Вергилий?
Вергилий: Ничего… (Поднявшись по ступенькам, исчезает).
Эвридика: Ничего. (Опускаясь на ступеньки рядом с Орфеем). Вы поругались?
Орфей: Нет.
Эвридика: Правда?
Орфей: Если тебе интересно, то он хотел, чтобы я дал деру. Прямо сейчас, немедленно, через вон ту дверь.
Эвридика: Он хотел, чтобы ты сбежал? Правда? Прямо из-за свадебного стола? (Стараясь казаться серьезной). Боже, какой негодяй!.. (Неожиданно и звонко смеется). О, Господи, Орфей! (Хохочет). Я представила, как ты крадешься в темноте, словно чердачный кот, а за тобой со всех ног гонятся наши Эриннии… (Хохочет). Ой, не могу!.. (Хохочет).
Какое-то время Орфей смотрит на хохочущую Эвридику, затем отворачивается. Пауза.
(Отсмеявшись, вытирая слезы). Ох, Орфей…
Орфей молчит.
(Тормошит Орфея). Ну, посмотри же на меня… Ведь я теперь солидная замужняя женщина. Не то, что прежде. (Смеется). Знаешь, какой ужас тебя ждет?.. Я буду ходить на рынок, ругаться с зеленщиком, варить обед и штопать тебе носки. Буду с утра до вечера ходить по дому в старом халате, ворчать, вытирать пыль и заставлять тебя снимать грязную обувь. (Смеется). Но ведь ты меня не разлюбишь?
Орфей молчит. Короткая пауза.
(Положив голову на плечо Орфея). Господи, если бы ты только знал, какие они скучные. Болтают о какой-то континентальной блокаде и единой Европе. Обсуждают последнюю статью твоего отца и ругают министра труда. А я хочу петь, смеяться, играть в фанты. Кормить птиц, ездить на пони, вышивать бисером, танцевать… (Капризно). Орфей!..
Орфей: Тебе никто, кажется, не мешает. Танцуй.
Эвридика: Ты это говоришь так, как будто в этом есть что-то неприличное.
Короткая пауза.
(Подняв голову, негромко и бесцветно): Я пошутила, милый… На самом деле, если мне что-то и хочется, так это поскорее уехать отсюда… Собрать вещи, поймать такси, сесть в поезд… О, Господи! Стоит мне только представить, как колышутся занавески в купе, как мне хочется плакать… Поедем на Крит.
Орфей: На Крите англичане.
Эвридика: Черт бы их побрал!.. Тогда на острова, на побережье, в Фессалию, куда угодно.
Орфей молчит. Короткая пауза.
Орфей…
Орфей: Пожалуй, это скорее будет похоже на бегство.
Эвридика: Плевать мне, на что это будет похоже. Разве мы не заслужили с тобой немного солнца и моря?
Орфей: Не знаю.
Эвридика: Совсем немножечко, чуть-чуть?
Орфей молчит. Короткая пауза.
Значит, по-твоему, всего этого мало?.. А умереть? Думаешь, это так приятно? Знаешь, что должна скоро умереть и не знаешь даже, как и когда.
Орфей: Ты уже умерла.
Эвридика: Что?
Орфей: Мы оба уже умерли. И при этом, давным-давно.
Эвридика: Орфей…
Орфей: И не одни только мы. Весь мир давно умер и даже не заметил этого… Сдох под забором, как последний забулдыга, у которого нет даже имени.
Эвридика: Орфей, пожалуйста…
Орфей (холодно): Хорошо, я не буду.
Пауза.
Эвридика (негромко): Знаешь, мне в последнее время кажется, что мы все время ходим по хрупкому и тонкому льду. (Поднимаясьсо своего места). Стоит чуть посильнее ударить ногой, как мы провалимся неизвестно куда, так глубоко, что нас уже никто, никогда не найдет.
Орфей молчит.
(Спускаясь со ступенек). Если прислушаться, можно даже услышать, как он трещит. (Ударяет ногой об пол). Слышишь? (Прыгает). Слышишь?..
Орфей: Перестань, ради Бога.
Эвридика: Нет, ты только послушай. (Прыгает).
Орфей: Эвридика!..
Эвридика: Ужас, правда? (Прыгает). Слышишь, какой треск?
Орфей
Кажущаяся ненужность приведенных ниже комментариев – не обманывает. Взятые из неопубликованного романа "Мозес", они, конечно, ничего не комментируют и не проясняют. И, тем не менее, эти комментарии имеют, кажется, одно неоспоримое достоинство. Не занимаясь филологическим, историческим и прочими анализами, они указывают на пространство, лежащее за пространством приведенных здесь текстов, – позволяют расслышать мелодию, которая дает себя знать уже после того, как закрылся занавес и зрители разошлись по домам.
Роман «Мозес» рассказывает об одном дне немецкой психоневрологической клиники в Иерусалиме. В реальном времени роман занимает всего один день – от последнего утреннего сна главного героя до вечернего празднования торжественного 25-летия этой клиники, сопряженного с веселыми и не слишком событиями и происшествиями. При этом форма романа, которую автор определяет как сны, позволяет ему довольно свободно обращаться с материалом, перенося читателя то в прошлое, то в будущее, населяя пространство романа всем известными персонажами – например, Моисеем, императором Николаем или юным и вечно голодным Адольфом, которого дедушка одного из героев встретил в Вене в 1912 году.
"Пьесы Константина Поповского – явление весьма своеобразное. Мир, населенный библейскими, мифологическими, переосмысленными литературными персонажами, окруженными вымышленными автором фигурами, существует по законам сна – всё знакомо и в то же время – неузнаваемо… Парадоксальное развитие действия и мысли заставляют читателя напряженно вдумываться в смысл происходящего, и автор, как Вергилий, ведет его по этому загадочному миру."Яков Гордин.
Патерик – не совсем обычный жанр, который является частью великой христианской литературы. Это небольшие истории, повествующие о житии и духовных подвигах монахов. И они всегда серьезны. Такова традиция. Но есть и другая – это традиция смеха и веселья. Она не критикует, но пытается понять, не оскорбляет, но радует и веселит. Но главное – не это. Эта книга о том, что человек часто принимает за истину то, что истиной не является. И ещё она напоминает нам о том, что истина приходит к тебе в первозданной тишине, которая все еще помнит, как Всемогущий благословил день шестой.
Автор не причисляет себя ни к какой религии, поэтому он легко дает своим героям право голоса, чем они, без зазрения совести и пользуются, оставаясь, при этом, по-прежнему католиками, иудеями или православными, но в глубине души всегда готовыми оставить конфессиональные различия ради Истины. "Фантастическое впечатление от Гамлета Константина Поповского, когда ждешь, как это обернется пародией или фарсом, потому что не может же современный русский пятистопник продлить и выдержать английский времен Елизаветы, времен "Глобуса", авторства Шекспира, но не происходит ни фарса, ни пародии, происходит непредвиденное, потому что русская речь, раздвоившись как язык мудрой змеи, касаясь того и этого берегов, не только никуда не проваливается, но, держась лишь на собственном порыве, образует ещё одну самостоятельную трагедию на тему принца-виттенбергского студента, быть или не быть и флейты-позвоночника, растворяясь в изменяющем сознании читателя до трепетного восторга в финале…" Андрей Тавров.
"По согласному мнению и новых и древних теологов Бога нельзя принудить. Например, Его нельзя принудить услышать наши жалобы и мольбы, тем более, ответить на них…Но разве сущность населяющих Аид, Шеол или Кум теней не суть только плач, только жалоба, только похожая на порыв осеннего ветра мольба? Чем же еще заняты они, эти тени, как ни тем, чтобы принудить Бога услышать их и им ответить? Конечно, они не хуже нас знают, что Бога принудить нельзя. Но не вся ли Вечность у них в запасе?"Константин Поповский "Фрагменты и мелодии".
"Манипулятор" - роман в трех частях и ста главах. Официальный сайт книги: http://manipulatorbook.ru ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! ПОЭТОМУ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ДОСТИГЛИ ВОЗРАСТА 18+ ИЛИ ЧТЕНИЕ ПОДОБНОГО КОНТЕНТА ПО КАКИМ ЛИБО ПРИЧИНАМ ВАМ НЕПРИЕМЛЕМО, НЕ ЧИТАЙТЕ "МАНИПУЛЯТОРА".
Всем привет! Я написал большую книгу - роман "Манипулятор" в трех частях и ста главах. Произведение буду размещать по главам на разных ресурсах, в том числе и на этом. Официальный сайт книги: http://manipulatorbook.ru ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! ПОЭТОМУ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ДОСТИГЛИ ВОЗРАСТА 18+ ИЛИ ЧТЕНИЕ ПОДОБНОГО КОНТЕНТА ПО КАКИМ ЛИБО ПРИЧИНАМ ВАМ НЕПРИЕМЛЕМО, НЕ ЧИТАЙТЕ "МАНИПУЛЯТОРА".
ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! «Манипулятор» – книга о стремлениях, мечтах, желаниях, поиске себя в жизни. «Манипулятор» – книга о самой жизни, как она есть; книга о том, как жизнь, являясь действительно лучшим нашим учителем, преподносит нам трудности, уроки, а вместе с ними и подсказки; книга о том, как жизнь проверяет на прочность силу наших желаний, и убедившись в их истинности, начинает нам помогать идти путем своего истинного предназначения. «Манипулятор» – книга о силе и терпении, о воодушевлении и отчаянии, о любви и ненависти, о верности и предательстве.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
«…Эл пыталась вспомнить, когда в ее жизни началось это падение?Наверное, это произошло летом. Последним летом детства, ей было семнадцать лет…Эл с матерью отдыхала вгорах, на побережье водохранилища Чарвак, недалеко от поселка Бричмулла, воспетой когда-то в песне. День только начинался, но воздух уже накалялся, как масляная батарея. Июль в Средней Азии, время, которое местные называют «чилля», в переводе с фарси «сорок дней». Это период изнуряющего сорокадневного, безветренного, летнего зноя. Эл родом из этих мест.
ВНИМАНИЕ! ПРОИЗВЕДЕНИЕ СОДЕРЖИТ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ! «Манипулятор» – книга о стремлениях, мечтах, желаниях, поиске себя в жизни. «Манипулятор» – книга о самой жизни, как она есть; книга о том, как жизнь, являясь действительно лучшим нашим учителем, преподносит нам трудности, уроки, а вместе с ними и подсказки; книга о том, как жизнь проверяет на прочность силу наших желаний, и убедившись в их истинности, начинает нам помогать идти путем своего истинного предназначения. «Манипулятор» – книга о силе и терпении, о воодушевлении и отчаянии, о любви и ненависти, о верности и предательстве.