Лихие девяностые в Шексне - [55]

А там контролеры отмечали свой праздник. И прибежавший оттуда длинный вахтер и видя как какой-то пьяный ругается с его коллегой, замахивается на него, промазывает. Снова замахивается и бессильно падает.

Короче, неизвестно кто, неизвестно как вызвал милицию. Прибыл наряд. И берет объяснительные и с тех и других. А наш «убитый» очнулся и ушел домой своими ногами…

СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ

У меня выходной. Кухарю. Вода у нас отключена. Чайник заполнил водой, взятой из ведер в ванной. Вставил кипятильник. Уже две недели как нет газа. Первое время пользовались пятилитровыми баллончиками, но на днях и их прекратили заправлять. Обещают нам ещё и электричество на время отключить.

Жена, уходя на работу, велела сварить суп.

— Хорошо! —пообещал, — сварю грибной.

— Нет! У нас банка тушенки открыта. Так надо ее израсходовать.

— Хорошо! Сварю из тушенки.

Певец Макаревич по ТВ на всю страну чудит разные блюда. Решил и я изобрести свой рецепт. Может выбьюсь в знаменитые.

Начистил и накрошил картошки. Когда вода закипела, залил ею картофель и поставил кастрюльку на электрическую плитку. А сам готовлю приправу.

Взял пять штук помидор с помятыми боками из ящика, который стоит под кроватью. Их нынче наросло очень много. Помыл. Вырезал затемненные места и порезал. Ещё? Ещё? Лук. Но сын не любит суп с луком. Решил — замаскирую. Очистил крупную луковицу и протер на крупной терке. Истер и морковку. Положил все на сковородку и — кусочек маргарина бросил.

Заглянул в кастрюлю, но там еще не закипело. А приправу —то жарить надо! Снял кастрюлю и поставил сковородку. А в кастрюлю бухнул тушенку. Времени без пятнадцати двенадцать.

А если жена придет, а у меня не у шубы рукав?

Крышкой прикрыл сковородку с приправой. Пожарил. Приправу опрокинул в суп. И поставил кастрюльку на плитку. Всыпал перца полчайной ложки для остроты. Чесночку крупный зубчик через сокодавку пропустил. Посолил. Сухих листьев петрушки добавил.

И все. Суп готов.

Жена на обед не пришла. Зато я съел своего варева пару тарелок. Ничего! Вкусно! Домочадцы будут его есть!

На улице вьет. Первая осенняя метель. Юго-западный ветер сметает с карнизов пятиэтажек первый снег. Стучит по кирпичной стене оборванный провод.

По телевизору диктор глаголет о текущих новостях.

Защелкал ключ в замке. Пришел сын, сырой от снега.

— Батька, я пришел.

Это означает, хватит тебе глазеть в телевизор. Он займется игрой «Денди». Собрал раскиданные джойстики, картриджи. Да соблазнился заглянуть к соседскому приятелю. Встаю из кресла. На душе муторно. Подошел к окну. Около четырех часов дня, но уже смеркается. Окинул взглядом двор. На улице не души. Но вот пробежал мальчик, оставляя на чистом снеге ровную строчку следов. Вот из подъезда соседнего дома вывалилась гурьба пацанов и обстреляла снежками по-видимому знакомого пешехода. Тот увернулся.

Подумалось, давно ли был молодым? А уже на пятый десяток. Чего достиг? Обломов, да и только! Началось очередное самобичевание. Что-то нетерпимо гложет душу. Все не то! Все не тем занимаюсь!

— К чертям думы!

Спешу на кухню. Скоро жена придет с работы. Надо помыть посуду.

Вчера звонила дочка. Она учится в колледже в Ленинграде.

— Папа! Как дела? — бодрый голос.

— У нас все хорошо. А как у тебя?

— У меня тоже…

Жена на пороге. В демисезонном пальто, поверх мохеровый шарф. На нем блески от снега. На ногах сапоги дочери.

— Погода мерзопакостная, — раздеваясь. Достала из сумки банку майонеза, буханку черного хлеба и небольшой сверток. Там колбаса.

Съели по тарелке супа. К разогретой картошке отрезали по тоненькому кружочку колбаски. Сын взял свой ломтик и сразу же стал в шутку:

— Если бы есть не хотелось, то никак бы не стал есть такую плохую колбасу.

— Ой, ты… — мать любовно.

Я попробовал:

— Дорого стоит?

— Эта по двенадцать тысяч. Тут четыреста грамм. А была еще По тридцать тысяч рублей.

Сын съел ещё кусочек. (Что молодому организму эти двадцать грамм). И нацелился вновь. Надо бы еще.

— Хватит, — остановила жена. — Оставь еще на раз!

— Я свою половину кружочка колбасы подал сыну.

— Ну, если ты настаиваешь, то я съем, — лукаво улыбаясь, проговорил он…

…На днях, — ведает жена, — в цех ДВП для новой линии МДФ привезли унитазы, раковины, другую сантехнику и свалили в какую-то комнатку. А все кругом открыто. Валом навалено и все открыто.

— Кто-то заинтересован, что бы все было открыто, — сержусь я. —Сантехника и в коттеджах нужна.

— Немцы просят, — продолжает супруга, — чтобы дежурство охраны на линии МДФ было круглосуточным.

— Нас не посылают.

Монтаж немецкого оборудования идет под руководством специалистов из Германии. Им надо линию МДФ быстрее запустить. Немцам нет резона задерживаться в Шексне. Они пунктуальнее и дисциплинированнее наших.

Николай Мясников работает в составе бригады монтажников Лемехова. Они ведут сборку оборудования. Как-то Мясников рассказывал:

— Работаем, а подходят к нам два немца с переводчицей. Один старый, а другой молодой. Старый через переводчицу:

— Почему сварку ведете без пожарного ствола?

А наш бригадир:

— У нас ствол всегда с собой.

Молодой немец заулыбался. Переводчица смутилась и молчит. А пожилой немец ее спрашивает