Лихие девяностые в Шексне - [57]

Бодрый женский голос:

— Привет, тепловая! Это — Юрченко.

— Здравствуйте, — теряюсь от неожиданности, — Татьяна Александровна!

Она в ответ скороговоркой:

— Толя! У нас юбилей газете. Семьдесят лет! Приглашаем. Само приглашение тебе передо мной. Не отправляю. Приглашаю устно. Приходи, дорогой!

— Спасибо. Обязательно приду.

— Ты не работаешь в этот день? — уточняет Юрченко.

— Нет, буду с ночи.

Отработав ночную, пришел домой. Спал до двенадцати. Помылся в ванной. Долго советовался с женой: «Что надеть?»

В конце концов решили, что торжественному вечеру приличествуют костюм, галстук, рубашка с короткими рукавами, чтобы снять пиджак (если в помещении будет жарко).

Вышел к автобусу, идущему в половине третьего. Еду. Остановились у переезда, чтобы пропустить поезд. Смотрю сзади подкатывает «Москвич-комби». За рулем Виктор Кольцов директор типографии. Когда-то он заменил меня на этой должности.

— Ну вот, — думаю, — есть и напарник.

Выхожу в заднюю дверь на остановке «школа». А из передней спускаются машинистка редакции Галина Смирнова и ее дочка Елена. Ещё попутчики! Они с букетом цветов.

Догнал их, поздоровался. Елена, как я уже знал, живет в Москве. По ее словам, работает в «Российской газете». Пока не в штате, но намечается и карьерный рост. Она рассказывает, что работа интересная, готовит материалы по культуре. Оценка труда как и в «районке», — норма строк.

Появляемся в Дом культуры. Женщины переодеваться, а я по лесенке направляюсь на второй этаж.

Смотрю вверху справа стоят Маров и редактор Беляев, а слева — майор милиции. Знакомы. Бывший пожарный. Только забыл как его зовут. Гоша или Кеша? Кличут «Аниськиным». Они встречают гостей и беседуют.

Подхожу. Маров и Беляев поворачиваются ко мне. Поздравляю их с праздником. Обмениваюсь рукопожатиями. Вижу доброжелательное отношение ко мне первого и сдержанное, с холодцой — второго. Не задерживаясь, подхожу к майору. Тот широко улыбается мне, как старому знакомому. Высокопарно поздравляет с праздником, с излишней либеральностью трясет мою руку.

Подхожу к столику-регистрации, за которым сидит Татьяна Васильевна Виноградова. Она бывший директор Комбината бытового обслуживания, в котором я одно время я работал разъездным фотографом. Когда КБО в перестроечную пору прекратило свое существование, перешла в редакцию на должность корректора. Она подает мне праздничный номер газеты. В зале уже собралось человек тридцать. Почти все стулья заняты. Ищу глазами место куда бы можно пристроиться. На предпоследнем ряду ветеран войны Сарайков, начальник милиции полковник Шилов и его брат — хирург. Шилов в румяные лета работал в райкоме комсомола, а я вел молодежный отдел в редакции. И был частым гостем в райкоме.

Вижу, что впереди в левом ряду есть свободное место. Спросил у женщины в светлом, платье: «Не занято?» Она обернулась и я узнал в ней Валю Ехалову. Правда, она меня узнала первой.

— Садись, садись, Толя. Поместимся. Мы с тобой никак не толстеем.

Слева от Вали восседал широколицый, крепкий мужчина наших лет. Мне он показался знакомым. Подумал, что это Некрасов, из прежнего «Вологодского комсомольца». Он как-то приезжал в РК ВЛКСМ или райком партии. В общем-то я не ошибся. Это был редактор газеты «Красный Север» Евгений Некрасов.

Торжественное собрание началось. Вели его две женщины — работницы Дома культуры. Они проследили весь семидесятилетний путь газеты, отметив, что раньше она называлась «Ударная бригада», а редакция находилась в поселке Чебсара и лишь после реорганизации района стала именоваться «Звездой».

Затем слово дали редактору — Николаю Андреевичу Беляеву.

Спросил у Валентины:

— А почему нет Анатолия Ехалова?

Она, объяснила — на съемках очередного фильма. От вопроса: «Как живешь?» — уклонилась. Спрашиваю:

— А от чего умер Владимир Шириков?

— Слушай, странная смерть. При вскрытии ничего не нашли. Умер он в ванной. Видимо, был с похмелья и принял какую-то таблетку. Хотя и сердце у него было здоровое.

— Жалко. Уходят люди…

Впервые я узнал о Ширикове, когда прочитал его книгу выпуска 1974 года. Особенно мне запомнилось, как он описывал домик своего героя. Писал о том, как день и ночь шли поезда — грузовые и пассажирские. И когда шел груженый товарняк — транзит, то в окнах подрагивали стекла, а само здание слегка покачивало. Шириков вырос в семье железнодорожника. Мне несколько раз довелось с ним общаться. Так в ноябре 1985 года я был приглашен на семинар молодых поэтов и прозаиков. В нем принимали участие Василий Белов, поэтесса Ольга Фокина, он и много других писателей и поэтов Вологодской области.

Ещё спросил Валю: «А приехал ли Новичихин?» В мою недлительную бытность директором типографии он был инженером областного управления по печати. Правая рука начальника управления Усова — добрейшего, высокого и крепкого, как глыба, человека. Сейчас Новичихин на месте Усова и правая его рука — Мокисян. Прежде мне приходилось частенько бывать у них в Вологде.

На мой вопрос Валя говорит:

— Вон он в передних рядах сидит.

Новичихин отыскался в переднем ряду. Он изменился. Стал полным, толстоватым, кряжистым…

ЗАПУСК КОТЛА