Лихие девяностые в Шексне - [56]

— Что он сказал?

…Прихожу на работу и узнаю, что там где были свалены раковины и унитазы, поставили дверь, забетонировали. А ночью неизвестные воры двери вместе с коробкой выдрали и все унесли. А на старом складе с мотора сняли подкачивающую помпу.

Теперь на линии МДФ организовано круглосуточное дежурство. В нашей смене на этот пост направлен Тимчук. Он вышел из отпуска, словословит:

— А у меня велосипед увели? В Никольском заглянул в магазин за хлебом. Вышел, а техники нет. Заявил в милицию. Со знакомым милиционером проехались по поселку. Безрезультатно! Только я домой — приглашают за велосипедом. Ринулся. Стоят велосипед и угонщик. Он — в Череповец на нем поехал. Его у моста остановили. По рации приметы объявили…

ЗВОНОК

25.01.1996г.

Я дома. Телефонный звонок. Взволнованный мужской голос. Представился учителем военного дела спецучилища. Сказал, что вторую неделю воюет с моим сыном. Тот ни в какую не идет в военкомат для прохождения комиссии. А срок ее работы заканчивается. И не пришедшим вовремя придется заплатить штраф. А потом самостоятельно обходить врачей в больнице.

При слове —штраф, я невольно ёкнул. Денег нет на хлеб. Не далее, как вчера жена говорила:

— Не знаю где и у кого занять денег. Должна там-то, там-то. А на заводе зарплату придерживают.

Интересуюсь у преподавателя:

— А почему вы раньше нам не позвонили или не послали записку с сыном?

— Да вот все надеялся, что он меня послушается. А он упрямый!

Что сын упрямый, знаю и я.

— А можно его пригласить к телефону?

— Сейчас вызову с уроков.

Слышу — подошел сын. Говорю:

— Саша! Ты понимаешь, что у нас с матерью нет лишних тридцати — пятидесяти тысяч, чтобы платить за тебя штраф. Поэтому, сказано идти в военкомат — иди. Вечером поговорим. Понял?

«Понял». Чувствую, в интонации — ухмылка.

В душе от разговора не приятный осадок. С одной стороны — надо идти в военкомат, а с другой, кругом не пойми, что творится… Я понимаю сына, «косить» от армии в смутно — подло — непонятную пору старается большинство молодых парней. Вон соседский пацан из армии, пишет ему: «Как можешь коси от армии». Он сейчас в Чечне. И третий месяц нет вестей от него. Мать того пацана ветром качает от расстройства. Все время у нее повышенное давление. Вот так! С одной стороны осуждаем то, что творится в Чечне, а с другой — сами толкаем сыновей в пекло. Ничего не поделаешь — долг. Было бы еще сносно, если бы руководили грамотно пацанами. А то год назад тридцать первого декабря руководство Министра обороны Павла Грачева бездумно кинуло в Грозном мотострелковую бригаду штурмовать город и вся она практически была уничтожена. Тогда дудаевцы уже трубили победу и во всеуслышание заявляли о массовой сдаче в плен российских военнослужащих. Хорошо, что десантура грудью встала на пути боевиков, обороняя привокзальную площадь.

Николай Васильевич Бойцев рассказывал, есть у него друг полковник КГБ. Живет он в Санкт-Петербурге. Сын его связался с какой-то «безбашенной» молодежью. И, чтобы отдалить его от её отец-полковник постоянно меняет место жительства. А на вопрос — отправь сына в армию? Дал ответ: «Зачем? Ни в коем случае!»

Большие шишки всё могут…

МАЗУТ

30.12.1998г.

Наконец-то и мазут пришел! А то работаю на тепловой станции завода второй год, а только первый раз приходится сливать из цистерн мазут, причем в канун Нового года. А в коллективе бытует негласная байка, что кто не сливал ни разу мазута, тот не тянул лямку на мазутке.

Дело это довольно кропотливое. Необходимо через шланги с металлической трубой разогреть его паром в цистерне до жидкого состояния. Потом открыть клапан внизу цистерны, через который жидкость стекает в лоток, а по нему — на насосы. И перекачивается в мазутные емкости. Хорошо, если всё ладно. А то были случаи затора и переполнения лотка. И это грозило экологической бедой. Известны случаи, что человек сливающий мазут приходил с головы до ног весь в мазуте.

Вы уже поняли, что у меня новое рабочее место. Снова круто развернул жизнь. Я — дежурный слесарь на тепловой.

Утром за вагончиком поворачиваю с тропки к мазутке и в свете прожекторов вижу на эстакаде «бочки» с мазутом. Сердце чуток ойкнуло. Предстоит досель неведомая работа.

Подхожу ближе — восемь цистерн на железнодорожном пути. Над четырьмя из них клубами вьется пар.

Мы работаем по двенадцать часов. Сейчас я меняю Семена. Это предпенсионный, подвижный мужчина. Высок и жидок. Одет в серую на чернине спецовку, сшитую явно в исправительном учреждении. Она не однажды стирана. И он в ней похож на зэка.

Встречает он меня в пультовой. Лицо в крапинках мазута.

— Замучился, — говорит. — Слиты и закрыты четыре бочки. Три на пропарке. А в одной клапан заело. Еле — еле сливается.

Пытаюсь выведать у него тонкости слива мазута, но он переодевается и поспешно уходит.

Переоделся. Беру фонарик и на улицу. Пошел мокрый снег. Уже третий день стоит оттепель.

…Тепловая станция, как капризная женщина — изучай её, изучай, но так до конца и не познаешь…

ЮБИЛЕЙ

23.04.2000г.

В четверг двадцатого апреля на пультовой раздался звонок. Снимаю трубку представляюсь: «Тепловая. Мастер смены… Слушаю»…