Лиха беда начало - [34]

На том и порешили. Марина в сопровождении агента поплелась назад к машине. В ее походке Алена впервые увидела нерешительность. Подруга всегда только шествовала, и, если шла по земле, казалось, что не касается ее ногами, а плывет над ней. Теперь же ее шаги неожиданно потяжелели. Словно она наконец коснулась стопами бренной почвы. Может, устала?

— Ну и в чем тут криминал? — съязвил Вадим. Алена нехотя повела плечом.

Жара сильно разморила ее. Казалось, что мозги совсем расплавились и вот-вот начнут вытекать через уши и ноздри.

— Обычное строительство, — закончил он свою мысль и, сорвав на ходу высохшую травинку, сунул ее, в рот.

— Странно это все. Такой ажиотаж. Ни за что не поверю, что в наше посткризисное время столько богатых людей, готовых в одну секунду выкинуть баснословные суммы.

— Рядом с Профсоюзной улицей, недалеко от твоего дома, строится другой дом. Как теперь говорят,. «жилье повышенной комфортности». Кроме европейской планировки, там тоже предусмотрены и бассейн, и зимний сад, и подземный гараж.

Словом, коммунизм в отдельно взятом пятнадцатиэтажном строении. Цена за метр минимальная — 1500 долларов. Плюс ежемесячная плата за такое жилье порядка 5000 долларов. Здание находится на этапе закладки фундамента. Так вот, все квартиры, в смысле будущие, в этом доме уже проданы. Что уж тут удивляться? — глубокомысленно изрек он.

— Ас чего это тебя заинтересовал такой дом? — усмехнулась Алена.

— Да так. По работе нужно было кое-что выяснить.

— А ты точно не работаешь на таможне?

Глава 10

«Удивительно! Меня просто приклеили к этому месту!» Алена с тяжелым ощущением неизбежного поплелась к дверям. У нее всегда были проблемы со всякого рода препятствиями в узких проходах, а турпикетов в метро она просто панически боялась. Каждый раз ей казалось, что, сколько бы жетонов она ни опустила в автомат, в его механических внутренностях непременно что-нибудь да замкнет, едва она начнет преодолевать опасный участок, и страшные стальные преграды выскочат и оторвут ей ногу. Ну, может быть, не ногу, а только кусок юбки — все равно неприятно. Она зажмурилась и осторожно шагнула в вертушку. Та, разумеется, тут же зажала кончик юбки, отчего и застопорилась.

«Вот свинство! — выругалась про себя Алена и поднажала на рукоятку двери. — Могли бы уже автоматы какие-нибудь поставить, чтобы двери разъезжались сами собой. Двадцать первый век на носу, а у нас все чудо пятидесятых — дверь на палке!»

Протиснувшись в вестибюль «Останкино», она собралась было передохнуть в прохладе и еще раз посетовать, что ее против собственной воли притягивает это место, но вовремя вспомнила, что притягивает ее не злой рок, а вполне реальные профессиональные обязанности. Ну кто, кроме нее, виноват в том, что она работает в «Звездном отделе» журнала «Оберег» и ей довольно часто приходится таскаться и в «Останкино», и в прочие культурные учреждения, где работают потенциальные герои ее статей…

Собраться с мыслями ей тоже не удалось — ее тут же начали толкать со всех сторон, продвигая совсем в ненужном ей направлении. Вестибюль был на редкость полон — проще сказать, что люди топтались тут друг у друга на головах.

Давка образовалась неимоверная.

— Кто на «Поле чудес», перейдите вправо! — зычно прозвучало с лестницы.

— Черт-те что! — недовольно прокряхтела под боком взмокшая упитанная дама. — Можно подумать, кто-то тут может куда-то перейти. Мы тут стоя сдохнем!

Она была права. Сдвинуться с места не предел лилось возможным. Алену сжали со всех сторон, и ей пришлось вытянуться в струнку, как часовому на посту при обходе начальства.

— Пропускаем только на «Я сама»! — проорал охранник и надел каску.

Видимо, бронежилета и автомат та ему показалось мало для сдерживания напирающие на проходную женщин.

— Куда лезешь?! — зло взвизгнул его коллега, которого одна из особо жаждущих поучаствовать в телесъемке пыталась протаранить невероятно выпирающей грудью.

«…В очередь, сукины дети, в очередь…» — Ален! вспомнилась реплика одного из персонажей фильм «Собачье сердце». Она невольно усмехнулась: «Xаос — он при всех режимах хаос, хоть при Советах, хоть при демократах. Другими словами, разъяренна толпу не усмирить».

— Простите. — Она изловчилась и юркнула меж локтей к вожделенному бюро пропусков.

— Сейчас вообще выйдешь! — истерично взревел все тот же несчастный охранник, которого, по характерным хрипам в голосе, дамы уже подмяли под себя.

— Леха! Вызывай подкрепление! — Что ж это творится? — возмутились у нее над ухом. — Пришли отдохнуть.

В метро давили, в троллейбусе чуть не удушили, а здесь так и вообще… Мало у них входов, что ли?!

— Действительно, — проворчала Алена и сунули паспорт в окошечко.

Василиса Жахова была очень красива. Кроме того, в правильных чертах ее лица и особенно в огромных синих глазах без труда читался интеллект. Сочетание ума и красоты — явление редкое, особенно для женщины. Василиса была высока и стройна, движения ее носили притягивающий характер мягкости и профессиональной отточенности, словно у балерины, танцующей партию Жизели. Она и в остальном походила на балерину, особенно когда затягивала свои пышные черные волосы в пучок. Именно такой она и встретила Алену — в строгом, хотя и по-летнему легком костюме с короткой юбкой, подтянутая, по-деловому собранная. Василиса не имела привычки ломаться перед журналистами, хотя и говорила лишь то, что считала нужным, а то, что она не желала рассказывать, из нее невозможно было вытащить никакими коварными вопросами. Она умела держать свою линию в общении, не позволяла себя завлекать в ловушки и всегда отвечала прямо. Однажды какой-то журналист довольно бесцеремонно спросил ее, зачем, мол, в рекламе снялись?