Лицом к лицу. О русской литературе второй половины ХХ – начала ХХI века - [63]
Вера Павлова: Нет. Набираю стихи, когда собираюсь послать их в журнал или издателю.
Вера Полозкова: Всегда пишу в блокнот и только готовое перепечатываю.
Лев Рубинштейн: С некоторых пор да, использую. Причем повсеместно. Вот просто сижу и пишу на компьютере.
Ольга Седакова: Когда все уже готово и записано рукой на бумаге.
Екатерина Симонова: Уже много лет пишу только на компьютере – от начала до конца процесса. Если нет до него возможности добраться «прямо_вот_сейчас», то записываю текст в переписке с самой собой «вконтакте».
Елена Фанайлова: Да. Могу с самого начала. Начинаю записывать так, как позволяют обстоятельства. Если я в дороге, то это ручка и бумага. Если дома, начинаю, как правило, от руки и ручкой, но быстро перехожу к компьютеру. В половине случаев пишу сразу в компьютер.
Алексей Цветков: Использую на всех стадиях, от начала и до конца. От руки не пишу вообще и давно не умею. Иногда мелкие наброски на телефоне, если нет под рукой компьютера.
Глеб Шульпяков: На компьютере я только записываю готовое стихотворение, которое прежде складывается в голове. Это касается регулярной лирики. Большие верлибры и сюжетные вещи требуют работы с текстом, и тут я использую компьютер, конечно.
2. На какой стадии создания стихотворения Вы начинаете его записывать?
М. Айзенберг: Случается, что стихи сочиняются быстро, почти сразу – сразу и записываются. Но это, надо признаться, скорее исключение. Обычно стихотворение проходит много этапов, и если их не фиксировать, многое забывается. Если ответить совсем коротко, то – на очень ранней стадии.
М. Амелин: Сочиняю стихи не одномоментно, сочинительный процесс иногда может длиться несколько лет. Стихи слагаются в голове, и на этой стадии отметается весь основной стихотворный мусор, ежедневно взбредающий любому стихоплету на ум. После первого взбредания чего бы то ни было я и не думаю это записывать. Только когда то же самое приходит второй, третий, десятый раз – мне становится как-то понятно, что это, возможно, что-то стоя щее, и я начинаю его обкатывать и обволакивать – как моллюск песчинку. В какой-то момент становится ясно, что уже имеется нечто близкое к целому, обозримы его границы и все составные части, соответственно, пора то, что сложилось, записать на бумаге. И потом уже происходит (или не происходит) доводка и отделка, которые также могут длиться не один год.
Д. Быков: Сразу. Записываю то, что придумано (чаще всего кусок из середины), потом выбираю свободное время и доделываю все. На следующий день, как правило, дописываю одну строфу и выбрасываю две-три.
Д. Веденяпин: Записывать стихотворение я начинаю на, так сказать, промежуточной стадии: обычно, когда одна-две строфы уже более или менее готовы (уже есть «в голове»). Просто чтобы не забыть и все-таки взглянуть на написанный текст. Записываю ручкой на бумаге. Ну а потом опять просто бормочу-произношу слова про себя и вслух без записи. Потом опять, если есть что записать, записываю и редактирую.
С. Гандлевский: На этот вопрос я уже вроде бы ответил. Могу добавить, что компьютер как собственно «искусственный интеллект» мне при написании стихов не пригождается вовсе. Впрочем, он хорошо экономит время, когда надо уточнить цитату или авторство и т. п. Он для меня в большей мере усовершенствованная пишущая машинка. Будь в нем словарь рифм – другое дело, а пока меня, когда сажусь на мель, выручает «Грамматический словарь русского языка» А. А. Зализняка, где слова выстроены задом наперед. Но, как правило, в конце-то концов, остается рифма, найденная самостоятельно.
Н. Горбаневская: На стадии полной или почти полной готовности.
М. Гронас: Когда оно уже сочинилось.
О. Дозморов: Когда оно полностью или почти полностью готово в уме.
Т. Кибиров: Записываю, когда готово от четверти до половины текста, до этого все происходит в голове.
М. Кукин: С первых пришедших в голову слов или строк. Иногда это одна или две строки, или несколько первых слов, иногда сразу 3–4, бывает и больше – 8 строк сразу, например.
А. Кушнер: Как правило, начинаю записывать сразу, как только является поэтическая мысль, приходящая вместе с первой строкой.
Л. Лосев: Cм. пункт 1.
В. Павлова: Когда оно полностью сложилось «в голове».
В. Полозкова: Когда есть одна или две строфы – уже ясно, что оно происходит и требует быть написанным.
Л. Рубинштейн: На это трудно ответить. Какой процент работы происходит в голове, а какой в процессе письма, не всегда понятно. Но, скажем так, просодия и общая интонация рождается в голове. А остальное – дело техники фактически.
О. Седакова: По существу, работаю «в уме», записываю почти беловой вариант. На письме могут быть уже только небольшие поправки.
Е. Симонова: При первой возможности. Иначе почти сразу же забуду.
Е. Фанайлова: Сразу, немедленно.
А. Цветков: На всех, см. выше.
Г. Шульпяков: Когда оно практически готово, разве что не хватает пары «кирпичей», которые могут «прийти» именно в процессе переноса на бумагу.
3. Есть ли существенная разница: записывать текст стихотворения рукой (ручкой), печатать его на машинке или набирать его на компьютере?
Жизнь Осипа Мандельштама (1891–1938), значительнейшего поэта XX столетия, яркая, короткая и трагическая, продолжает волновать каждое новое поколение читателей и почитателей его таланта. Акмеист в предреволюционное время, он состоял в чрезвычайно сложных отношениях со своим веком. Слава его выплеснулась далеко за пределы России и той эпохи. Итальянский режиссер Пьер Пазолини писал в 1972–м: «Мандельштам… легконогий, умный, острый на язык… жизнерадостный, чувственный, всегда влюбленный, открытый, ясновидящий и счастливый даже в сумерках своего нервного заболевания и политического кошмара… причудливый и утонченный… – принадлежит к числу самых счастливых поэтических прозрений XX века».
Мемуары Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» читают и перечитывают уже несколько десятилетий, однако загадки и тайны до сих пор не раскрыты. Олег Лекманов – филолог, профессор Высшей школы экономики, написавший книги об Осипе Мандельштаме, Сергее Есенине и Венедикте Ерофееве, – изучил известный текст, разложив его на множество составляющих. «Путеводитель по книге «На берегах Невы» – это диалог автора и исследователя. «Мне всегда хотелось узнать, где у Одоевцевой правда, где беллетристика, где ошибки памяти или сознательные преувеличения» (Дмитрий Быков).В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Перед вами сборник лекций известного российского литературоведа, в основе которого – курс, прочитанный в 2017 году для образовательного проекта «Магистерия». Настоящее издание – первое в книжной серии, в которой российские ученые будут коротко и популярно рассказывать о самом важном в истории культуры.
Эта книга о Сергее Есенине (1895–1925) – новый, непредвзятый взгляд на его драматическую судьбу. Здесь подробно исследованы обстоятельства его жизни, в которой порой трудноразличимы миф и реальность, маска и подлинное лицо. Авторы книги – авторитетные филологи, специалисты по литературе русского модернизма – на основе многочисленных документальных свидетельств стремятся воссоздать образ Есенина во всей его полноте. Следуя от раннего детства до трагического финала жизни поэта, они выявляют внутреннюю логику его биографии.
В эту книгу вошли статьи, написанные на основе докладов, которые были представлены на конференции «„Революция, данная нам в ощущениях“: антропологические аспекты социальных и культурных трансформаций», организованной редакцией журнала «Новое литературное обозрение» и прошедшей в Москве 27–29 марта 2008 года. Участники сборника не представляют общего направления в науке и осуществляют свои исследования в рамках разных дисциплин — философии, истории культуры, литературоведения, искусствоведения, политической истории, политологии и др.
Сборник посвящен поэме Вен. Ерофеева «Москва–Петушки» как образцу прозы второй половины XX века. В статьях предлагаются разные подходы, позволяющие, по мнению авторов, относительно объективно понять и истолковать подобные произведения.В заключение публикуется записная книжка Вен. Ерофеева 1974 года.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его открытости миру, но прямо ее подразумевает». Самойлов находился в постоянном диалоге с современниками.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.