Лицом к лицу - [17]
Долго сидел я на берегу, ожидая, когда появится санитарный бот. Наконец, он показался, заметил мои сигналы и пошел к берегу. Но неожиданно бот круто повернул и показал корму. А я не могу кричать — трудно подать голос. Я только неистово размахиваю руками, потом даю очередь из автомата. Куда там! Бот ускорил ход и скрылся по другую сторону нависшей над водой скалы.
Я почувствовал себя куда хуже, чем под пулями егерей. Оставалось только, напрягая последние силы, лезть на скалу в надежде, что с ее вершины меня опять приметят и возьмут на борт. Кое-как перевалил через хребет и увидел матросов, убирающих сходню. Они кричали, показывая в мою сторону:
— Вот он! Вот он!
Оборачиваюсь — позади никого нет: что за наваждение?
К счастью, в боте находился раненый офицер моряк, который узнал меня:
— Стойте! Какой, к черту, фашист вам мерещится? Это же Леонов! Из отряда морских разведчиков…
Я спасен!
Измученный, спотыкаясь на каждом шагу, подхожу к берегу.
— Кто их разберет, этих разведчиков! — ворчал уже потом капитан бота. — Нацепят на себя всякую дрянь, — он даже погрозил мне пальцем. — Я ведь тебя за егеря принял и, грешным делом, думал, что враги у берега — в засаде, а ты нас заманиваешь…
Заманиваю!.. Экипаж бота, даже раненые, хохочут.
Я бы, наверное, тоже посмеялся над таким злоключением, но мне даже улыбнуться больно. Мотаю забинтованной головой, и только по глазам люди догадываются о моих переживаниях.
Через четыре часа бот был в базе, а через двое суток отряд вернулся с задания.
Санитарная часть пополнилась разведчиками, которые получили легкие ранения или обморозились в этом майском рейде. Таков уж май в нашем Заполярье!
Врачи нас быстро вылечили. Лосева, Манина, Мотовилина и меня выписали одновременно. Я помню, как мы бодро шествовали в отряд и Манин горячо говорил:
— Воевали днем, воевали ночью и в каких только разведках не бывали! Семь дней дрались в обороне. Семь дней! Нам сейчас ничто не в диковинку!
Мы, конечно, соглашались с Маниным и считали, что выдержали самый суровый экзамен на стойкость. Теперь сам черт — нам не брат!
Если бы наш разговор подслушал первый наставник отряда бывалый разведчик майор Добротин, он бы снисходительно улыбнулся и, быть может, намекнул бы нам на присущую молодости беззаботность, беспечность и даже некоторую самонадеянность. Да, мы были молоды и не очень опытны. Мы меньше всего думали о неожиданных и коварных опасностях, которые подстерегают разведчиков в тылу врага.
А между тем самые трудные испытания и самые тяжелые бои были впереди.
В отряд прибыл новичок
1
С небольшой партией новичков к нам, в отряд морских разведчиков, прибыл Макар Бабиков, старшина первой статьи, бывший писарь из дивизиона береговой обороны, которого я раньше изредка встречал в политотделе.
Бабикова определили в мое отделение.
Старшина отряда Григорий Чекмачев, хорошо знавший Бабикова по учебному отряду Объединенной школы, где они вместе служили, рассказал мне о новичке все, что полезно знать каждому командиру отделения о своем бойце.
Во времена давние на берегах Печоры поселялись бежавшие от царской немилости староверы-раскольники. Они занимались землепашеством, промышляли охотой, ловили рыбу. Суровый и богатый край щедро одаривал трудолюбивых пришельцев, упорно хранивших старообрядческий уклад жизни.
В далеком от железной дороги селе Усть-Цыльма, где родился и вырос Бабиков, лишь в тридцатых годах нашего века началась ломка этого уклада. Новое боролось со старым. Молодежь потянулась к знаниям и, нередко, ослушаясь отцов и дедов, уезжала на учебу в Архангельск, а то и в Москву. Строили свои школы, техникум. Детвора и та противилась сковывавшим ее обычаям. Когда девятилетнего Макарку Бабикова приняли в пионеры, он открыто повязал вокруг шеи красный галстук и так смело посмотрел бабке в глаза, что старая только перекрестилась, заохала да рукой махнула на мальца.
Отец умер рано, и заботу о маленьких — а в семье Бабиковых их было четверо — разделил с матерью старший Макарка. В зимние вечера Макарка запрягал лошадей и возил почту «на перекладных» за тридцать с лишним километров. Возвращался за полночь. Лошади сами трусили домой, а в санях, закутанный в отцовскую оленью малицу, в потайном кармане которой лежала заработанная пятерка, спал двенадцатилетний ямщик.
Утром, с уже приготовленными уроками, Макарка бежал в школу.
Когда наступало лето и Печора разливалась на десятки километров, Макарка снаряжал омулевую лодку, причаливал к облюбованному, густо покрытому зарослями, берегу, мастерил шалаш, хитро маскировал его и, выпуская на воду чучело утки — «маниху», терпеливо ждал зари. Дикая стая, пролетавшая над Печорой, кружилась над «манихой», садилась на воду и, не вспугнутая чужим звуком, приближалась к берегу.
После страдной поры уборки урожая Макарка снова садился за парту.
В четырнадцать лет его приняли в комсомол.
Книги, кружки, вечера молодежи открывали перед ребятами новый мир, полный заманчивых далей. Из тех далей приезжали в Усть-Цыльму демобилизованные, рассказывали о больших городах, в которых жили-служили, о морях-океанах, по которым плавали. Вернулся в родное село и дядя Макарки, командир запаса. Он возглавил сельскую осоавиахимовскую организацию и стал учить ребят стрельбе по мишеням. Неизменным помощником у осоавиахимовского командира был его племянник.
Автор этой книги, дважды Герой Советского Союза, стал легендой советского спецназа. Пройдя путь от рядового разведчика до командира развед-отряда, свою первую Золотую Звезду Виктор Леонов получил в ноябре 1944 года за захват немецкой батареи на мысе Крестовый, а вторую — за блестящие десантные операции на Дальнем Востоке, где его «чёрные дьяволы» пленили тысячи японских солдат. Многие из этих операций засекречены до сих пор, на них учатся бойцы и командиры частей специального назначения ВМФ России.
Автор брошюры — известный в годы Великой Отечественной войны разведчик, дважды Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов. На основе фронтового опыта он делится с солдатами и матросами мыслями о подвиге, о путях воспитания беззаветной преданности Родине, воли, мужества и бесстрашия, высокого воинского мастерства.
Старые большевики и ветераны авиации предложили написать книгу о Баранове. Автор приносит им сердечную признательность за ценные воспоминания о своем соратнике и друге. Они использованы наряду с архивными материалами, письмами и дневниками самого Петра Ионовича. Военный историк, если он еще и специалист в области авиации, создаст куда более полную и обстоятельную биографию П. И. Баранова. Для этой книги автор привлекал те события и факты, в которых проявлялся характер П. И. Баранова, те приметы незабываемого времени, когда у Страны Советов вырастали крылья. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».