Когда вырастали крылья
БАРАНОВ
6.9 1892 - 5.9 1933
Часть первая. Вихри враждебные
2
3
4
5
6
7
8
9
Далеко от Петрограда
2
3
4
5
Коммунисты
2
3
4
5
6
7
8
Часть вторая. В муках и радостях
2
3
4
5
6
7
8
9
Клич миллионов
2
3
4
5
6
Люди и машины
2
3
4
Часть третья. Не забывай зарю
За океаном
2
3
4
5
6
Мы Родине служим
2
3
Потомки нас рассудят
2
3
Все выше и выше!
2
3
4
5
1892-1933 [154]
6
Примечания
Глуховский С.
Когда вырастали крылья
От автора
Он был революционером-подпольщиком, солдатом и командармом, комиссаром и строителем.
Он входил еще в тот состав Реввоенсовета Республики, который возглавил Михаил Васильевич Фрунзе. Семь лет командовал он Военно-воздушными силами Красной Армии, а потом как заместитель наркомтяжпрома Григория Константиновича Орджоникидзе руководил авиационной промышленностью.
Авиационная катастрофа оборвала его жизнь.
Там, где, по образному выражению Г. М. Кржижановского, один за другим располагаются у Мавзолея Ленина верные красные маршалы, за могилой Фрунзе, на черном квадрате гранитной плиты, замурованной в Кремлевской стене, начертано имя:
БАРАНОВ
Петр Ионович
6.9 1892 - 5.9 1933
Его уже давно нет среди нас…
Старые большевики и ветераны авиации предложили написать книгу о Баранове. Автор приносит им сердечную признательность за ценные воспоминания о своем соратнике и друге. Они использованы наряду с архивными материалами, письмами и дневниками самого Петра Ионовича.
Военный историк, если он еще и специалист в области авиации, создаст куда более полную и обстоятельную биографию П. И. Баранова. Для этой книги автор привлекал те события и факты, в которых проявлялся характер [4] П. И. Баранова, те приметы незабываемого времени, когда у Страны Советов вырастали крылья. В книге немало сведений из истории советской авиации, но ее основное содержание - рассказ о коммунисте, о суровой и завидной судьбе воина и гражданина.
Многие литераторы в канун пятидесятилетия Октября и столетия со дня рождения В. И. Ленина обратились к биографическому жанру, посвящая документальные очерки, рассказы и повести тем, кто составляет гордость и честь ленинской гвардии большевиков. «Биографии героев-большевиков красочны и поучительны для последующих поколений, - писал Матэ Залка, - поэтому их надо бережно собирать по кусочкам, по осколочкам, чтобы тот мастер, который придет за нами, по нашим пятам, смог бы составить вечную мозаику в храме наших славных боевых времен». Я долго работал над этой небольшой книгой в надежде, что и она сможет понадобиться будущему мастеру как «осколочек» в «вечной мозаике».
Сорок лет назад Маяковский закончил поэму «Летающий пролетарий». Сорок лет назад поэт вдохновенно мечтал, «чтоб в будущем веке жизнь человечья ракетой неслась в небеса». И если такое свершилось в середине нашего века, то немалая заслуга в этой победе принадлежит впередсмотрящим. На заре Октября видели они сияющее в зените солнце… [5]
Часть первая. Вихри враждебные
Обыкновенная фамилия
1
Генерал- майор Рыковский, начальник Харьковского жандармского управления, откинулся на спинку кресла и, насупившись, ждал, пока секретарь отыщет в шкафу тонкую синюю папку с пометкой на обложке: «К делу Харьковской организации РСДРП».
- Она! Извольте…
Генерал раскрыл папку, долго сверлил взглядом приклеенную к первому листу «Дела» фотографию, щелкнул ногтем по столу:
- Болван, форменный болван! Согласны?
Секретарь привык к неожиданным вопросам генерала и знал, как вести себя соответственно настроению начальника. Теперь надо посочувствовать генералу в его гневе и в то же время возразить ему, но возразить невинно, даже приятно, чтобы только поддержать начатый разговор:
- Как можно не согласиться с вашим сиятельством? А между тем разрешите заметить, изображенный на сей фотографии арестант - пройдоха, каких мало. Болван, а как затуманил мозги следователю?
Генерал поморщился:
- Я не о фотографии… Я о следователе сказал, что он болван. [6]
- Точно! - не растерялся секретарь и уже с наигранным возмущением воскликнул: - Подумаешь, какого инкогнито следователь нашел! Граф Монте-Кристо из Рязани!
- Будет вам, читайте.
Секретарь выхватил из нагрудного кармашка пенсне, развел золотую дужку и, оседлав переносицу, стал однотонно читать:
- «Одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, января восьмого числа, согласно Положению о государственной охране, а также с целью установления личности и ее политической благонадежности арестован крестьянин деревни Совково, Юрьевецкого уезда, Костромской губернии, Тихомиров Александр Егорович, двадцати одного года…»
- Хватит, начинайте с допроса.
- Слушаюсь! - Секретарь быстро перелистал несколько страниц: - «При допросе вышеозначенный Тихомиров признался, что по очередному призыву новобранцев зачислен в ратники второго разряда, но затем от воинской службы освобожден по причине болезни, что документом, однако, не подтверждено. Прибыл в Харьков, имея намерение устроиться на работу конторщиком. Определился на постой по Оренбургской улице в доме мещанина…»
- О господи! Да не то читаете!
Близоруко щурясь, генерал сам склонился над синей папкой. Сначала что-то бормотал, но его мучила одышка, и он устало отвалился на спинку кресла.
