Лицо со шрамом - [44]

Лицо Тони окаменело, глаза полыхнули.

– Знаешь, – холодно произнес он с таким смертоубийственным ядом в голосе, что помощник окружного прокурора поежился, – если суд состоится, ты и твой босс очень пожалеете еще до его окончания.

– Это что, угроза? – рыкнул Моран.

– Нет, просто пытаюсь не дать вам выставить себя на посмешище.

– О нас не волнуйся! – язвительно хохотнув, ответил Моран. – Одних показаний девушки…

– Какой девушки? – напрягся Тони.

– Ну этой, Рози Гуарино. Той самой, из-за которой ты убил Майка. Именно она обратилась в полицию и вызвалась против тебя свидетельствовать. Ох уж эти женщины! Вечно губят вашего брата. Наверное, ты не знал, что они с Майком тайно поженились в Краун-Пойнте на прошлой неделе.

Так вот оно что! Полиция решила, что он убил Майка из ревности. Неудивительно, что Флэнеган смотрел с таким презрением. А Рози и Майк были женаты. Боже правый! Прикончил парня ни за что… Кто бы мог подумать, при его-то прошлом?

Ошеломленного Тони увели в камеру. Внезапно навалилась усталость, мысли путались.

Глава 23

Процесс, на котором Тони Камонте, знаменитый бандитский главарь, ранее считавшийся неподвластным закону, судился по обвинению в убийстве, стал самым громким делом года. Других новостей как раз было мало, и газеты, восприняв его как манну небесную, посвящали процессу первые полосы. Мнение общественности относительно того, виновен или нет Тони, разделилось.

Одна часть населения призывала проклятия на его голову и со вздохом облегчения пророчила ему виселицу. Другая, столь же многочисленная, благодаря газетам годами следившая за его дерзкими подвигами, успела проникнуться восхищением перед человеком, который сумел подняться от слуги до короля. Такие люди в открытую симпатизировали ему и надеялись на оправдательный приговор.

Для самого Тони это время стало тяжким, мучительным испытанием, но не из-за страха наказания. Он жил в постоянном ужасе, что раскроется его истинная личность.

Обвинителем по делу назначили Морана, с ним работал один из младших помощников окружного прокурора. Оба всеми силами ратовали за повешение. Защита Тони состояла из двух самых блистательных в городе адвокатов по уголовным делам, один из которых также был некогда помощником окружного прокурора. Уже выплаченного им гонорара хватило бы на безбедную жизнь в течение двух-трех лет.

Разумеется, главным свидетелем обвинения выступала Рози, но лишь потому, что Тони позволил. Адвокаты передавали ему различные предложения от подручных. Те хотели вывести ее из дела, напугав так, чтобы убралась из города, или разгромив дом и магазин Гуарино. Был план похитить ее и даже хладнокровно пристрелить из окна соседнего здания, как только она встанет за свидетельскую трибуну.

Однако Тони решительно наложил вето на все эти предложения, чем вызвал возмущенное недоумение своих адвокатов и подчиненных. Конечно, он мог бы мигом остановить Рози, сознавшись в родстве, однако то, что о нем станет известно, страшило его сильнее виселицы. Зато он согласился на подкуп. Ей предложили пятьдесят тысяч за то, чтобы она незаметно уехала из города и не возвращалась до тех пор, пока дело не завершится оправдательным приговором и забудется. Рози отвергла взятку с презрением и тут же рассказала о ней газетчикам, снабдив тех очередным громким заголовком. Тони втайне гордился сестрой. В их жилах бесспорно текла одна кровь.

В тот день, когда Рози давала показания, в суд явилась вся семья. Тони украдкой поглядывал на них со своего места на скамье перед судьей. Все они были хорошо одеты, выглядели здоровыми и счастливыми.

Тони ощутил радостное удовлетворение. Что ни говори, а его неправедные деньги пошли родным на пользу; щедрая ежемесячная рента, которой он втайне обеспечил свою семью через адвоката, позволила им наслаждаться недоступными прежде благами. Мать, степенного вида вдова в блестящей шубке и шляпке из Парижа, пристально посмотрела на Тони, словно узнав. Его сердце на мгновение ухнуло вниз, но он успокоил себя тем, что зрители видят только левую половину лица со шрамом, поскольку он нарочно сел под таким углом. Вскоре пытливый взгляд матери сменился презрительным, и Тони облегченно вздохнул. В тот миг он чувствовал себя таким, каким, наверное, был в глазах остальных: плохим мальчишкой, который так и не повзрослел. Бледный и дрожащий, он вновь сосредоточился на свидетельской трибуне.

Рози давала показания с горделивым вызовом, бросая на Тони убийственные взгляды. Обвинение, конечно, не упомянуло, что убитый был лихим малым, а Тони запретил своим адвокатам использовать это при защите. Отказался еще больше марать память покойного мужа сестры. Покончив с первоначальным допросом свидетельницы, суд предоставил слово адвокатам Тони.

– Находился ли мистер Ринальдо полностью в вашем поле зрения между открытием двери и моментом, когда вы услышали выстрелы и он упал? – приступил к перекрестному допросу адвокат.

– Да.

– Разве вы не видели, как он внезапно потянулся к правому бедру?

– Видела.

– И это произошло до того, как вы услышали выстрелы?

– Да.

– Значит, на самом деле вы не видели, как обвиняемый застрелил Ринальдо?