Личный прием. Живые истории - [41]
Эта женщина приходила к нам раньше. История простая. Рабочая семья. Покупали двухкомнатную квартиру на Уралмаше через риелтора. Те, кто продал квартиру, получили деньги и собирались уехать в пригород в четырехкомнатную. Но никуда не уехали, а через два года тихо-тихо подали в суд. И потребовали квартиру вернуть. И выиграли. И уже радостно потирали лапки.
И вот бедная женщина пришла к нам. Имея за плечами уже два проигранных суда, судебное решение о выселении и блестящую перспективу превратиться в бомжа. А мы с подобными ситуациями сталкивались. И поэтому собрали все документы и обратились в прокуратуру с депутатским запросом. Прокуратура возбудила уголовное дело по факту мошенничества, и я вроде бы успокоился, посчитав, что все начало решаться. Не тут-то было. Суду пофиг, что там в прокуратуре. А судебным исполнителям и подавно. Прошло полгода. И вот она сидит рыдает, с места событий через каждые три минуты звонят соседи. Приставы ищут понятых и все такое. Наудачу позвонили в суд. Повезло. Услышали подсказку. Позвонили судебным исполнителям. Потом нашли старших. Попросили сделать паузу в час. Созвонились с прокуратурой. Попросили справку. Созвонились с судом, с адвокатом. Получили справку из прокуратуры. Позвонили судебным исполнителям. Старшим. Полное понимание. Получили еще одну подсказку. Позвонили непосредственным исполнителям. Снова в суд. Договорились. Сплошное везение. Каждый раз сталкиваемся с нормальными людьми. Потом набрали исполнителя и дали трубку женщине. Она сказала, что в пятницу обеспечит беспрепятственный доступ в жилище. Все закончилось. За это время судья вынесет определение о приостановлении исполнения судебного решения. А прокуратура закончит расследование. И все встанет на свои места.
Это была долгая история, которая не отпускала меня. Но в конце концов все получилось.
02.12.2016
Женщина пришла. Нашла мужика пожилого после инсульта, который живет на лестничной площадке. Оказывается, что он когда-то заработал трешку. Дети, которые в своей жизни еще ничего не заработали, настояли разделиться. Продали. Один купил комнату, другой машину, а отцу купили даже не комнату, а долю в трехкомнатной квартире. Там его, естественно, никто не ждал, и жить ему там не дали. Случился инсульт. Он выписался из больницы, попытался вернуться. Не пустили. Эта женщина помогла ему сделать все документы и выиграть суд по вселению. Снова не пустили. И она пришла к нам. И ведь не дети его, не другие родственники, а совершенно чужая женщина.
И сразу вслед за ней седой невысокий мужик. Тоже трешка, которую заработал на стройке. Две комнаты смежные, а одна отдельная, самая большая. И вот он в ней живет. Дочь с двумя внучками живет в этой же квартире и начинают его щемить. А он, когда приватизировал, сделал по-честному: на себя одну четвертую, а на дочь три четверти. Но комната, в которой он живет, больше его доли. И реально по суду его могут выселить из этой комнаты.
Смотрю я на эти две истории и думаю, как мы дошли до жизни такой, что собственные дети, не моргнув глазом, готовы выбросить из дому своих родителей.
09.12.2016
Парни пришли. Они возле облсуда построили цивильную мойку с автосервисом и шиномонтажкой. Несколько лет уже существует этот бизнес, и работает у них пятьдесят человек. Земля у них в собственности. А эту территорию сейчас отдали «Бруснике» под застройку. И парни пришли и говорят: «Что они собираются делать? Если они у нас собираются выкупать помещение, то это не помещение, а готовый серьезный бизнес. Продавать мы его не собирались, людей мы на улицу не выгоним».
16.12.2016
Классическая истории с ипотекой. Люди с детьми. Продали жилье на периферии или комнату в городе, взяли ипотеку, жили, платили, ситуация поменялась, лишились работы. Ипотеку платить не могут. Через некоторое время банк продает квартиру, и люди с детьми оказываются на улице. Денег нет, в очереди не стояли. Чтобы не жить на вокзале, надо снимать жилье. Снимать – денег нет, потому что работы нет. Причем самые тяжелые, безжалостные ситуации с АИЖП (агентство ипотечного жилищного кредитования): если с банками можно как-то разговаривать, то здесь разговаривать не с кем.
Следующая история. Женщина молодая, сорок четыре года. Была квартира в ипотеке, был бизнес – мини-пекарня. Двое детей – восьми и четырнадцати лет. Пошел спад по бизнесу, не смогла выплачивать ипотеку. Квартиру забрали. Стали бомжами. На старшего не может получить паспорт, потому что нет прописки. На муниципальное жилье шансов нет, так как в очереди не стояла. Работает в такси.
И еще одна история. Семья, у которой четверо детей, трое из них малолетние. Жили в ипотечной однушке. Муж лишился работы. Агентство квартиру продало. Новый собственник пытается заехать. Нанял каких-то людей, которые помогают ему выселить семью. А те и рады уйти, да идти им некуда. Муж строитель и уже год без работы, потому что ломал позвоночник. И в ближайшие дни их выселят, и все по закону. Представьте себе: вещи семьи с тремя маленькими детьми выносят на лестничную площадку, и родителям даже некуда их перевезти, и что-то надо детям объяснять. Совершенно нормальные люди. Самое страшное во всех этих историях, что закон не на их стороне и никакой защиты для них не предусмотрено.
Нежность памяти — редкое свойство в наших палестинах (в не наших нечастое тоже). Поэт Ройзман транслирует нежность посредством написания прозы. Тяжеловато сохранить это полудетское чувство, прожив (и проживая) данное вышеупомянутому. Живое — живому… Для нежных и живых собраны в порядок буквы этой книги. Поэтом, меценатом, градоначальником Евгением Ройзманом. О людях, о досках, о былом и о том, чему следует случиться, если нежность памяти нас не оставит.
Проза Ройзмана лежит в русле русского неореализма, который был начат Варламом Шаламовым. Это тот случай, когда жизнь описывается без всяких украшательств и завитушек, а такой, какая она есть. Честной, правдивой. Даже если она придумана или додумана.Подкупают внешняя безыскусность и доверительность — так разговаривают’ с приятелем, собутыльником, попутчиком. И вот эта доверительность вызывает огромное доверие.Михаил Веллер.
В начале 2007 года читатели «Газеты по-киевски» увидели первые выпуски целого цикла статей под общей рубрикой «Записки старого киевлянина». Их автор Владимир Заманский действительно стар и действительно киевлянин - из тех жителей столицы, кто с несколько неоправданной гордостью называют себя «настоящими» киевлянами. На самом деле предмета для гордости здесь нет, поскольку родиться в том или ином знаменитом городе - не наша заслуга и вообще никакая не заслуга, ибо это событие от нас абсолютно не зависело.Другое дело, что Киев и в самом деле знаменит и колоритен, равно как и его жители.
Это история началась с задания написать портреты идеальных мужчин. Что происходило дальше, читайте…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.
Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.
Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.