Левый фланг - [40]

— Только уговор, товарищ полковник, — сказал Медников.

— Какой?

— Слушаться меня. Здесь всяких мин полным-полно, а среди них я — полный хозяин.

— Ясно, обещаю, — серьезно согласился Строев. Ему понравился этот немолодой, знающий себе цену русский солдат с пышными усами (наверное, ровесник).

— Пойдем гуськом, я первый, вы за мной. Ни пяди в сторону, смотрите. С меня будет спрос, так что вы, товарищ полковник, не сердитесь, ради бога.

И младший сержант Медников повел его через бывшую нейтральную зону. Он шел, замечая каждый малый бугорок, на этом наспех, с огрехами, но глубоко распаханном артиллеристами черном поле. Между воронками он приостанавливался, приседал на корточки, будто посмотреть на шильца всходов, и, оглядев вокруг землю на несколько шагов вперед, задумчиво распрямлялся. Иван Григорьевич с любопытством наблюдал за колдовством сапера.

— А где ваш миноискатель? — спросил он.

— У д и л и щ е  я не беру, — сказал Медников. — Тут вся земля усеяна осколками, так что одна морока с нашими  у д и л и щ а м и.

«Верно», — подумал Строев и поинтересовался:

— Вы крестьянин?

— Колхозник. А что? Почему догадались?

— Умеете присматриваться к земле.

— Небось, научишься за войну, если ты даже потомственный слесарь или, скажем, токарь. Немец  с е е т, а мы, саперы, только успевай убирать готовенький  у р о ж а й.

Противник в сумерки совсем притих, и Строев с таким проводником благополучно добрался до передовой. Близ немецких траншей, занятых сегодня дубровинским батальоном, Медников остановился, ладонью вытер пот с лица.

— Говорят, жизнь прожить — не поле перейти, но пока минное поле перейдешь, сто раз отмеришь в уме всю жизнь — от начала до конца.

— Верно. Ну, теперь я один доберусь до комбата.

— Нет, дивизионный инженер приказали, чтоб не отставать от вас, товарищ полковник, ни на шаг. Куда вы — туда и я.

— Ладно, если такое дело.

Командир батальона находился в очень просторной, хорошо оборудованной землянке, из которой ее бывшие хозяева едва унесли ноги, бросив все свое имущество. В углу на столике открытый патефон с пластинкой на диске: немцы и здесь, в Югославии, отступали под русскую «Катюшу».

— Жаль, что мы не могли проводить их реактивными «катюшами», а то бы фрицы не оглянулись до самого Сараева, — говорил улыбчивый комбат, показывая Строеву подземный  Д в о р е ц  к у л ь т у р ы.

— В девятнадцать ноль-ноль продолжим, — сказал Строев. — За тобой уступом слева пойдет второй батальон. Надо только дать возможность партизанам первыми войти в город.

— Они уже на юго-западной окраине.

— Знаю. Но тебе полегче, у тебя каждый второй боец умеет обращаться с минами.

— Я послал к партизанам своих ребят. Нашлись добровольцы.

— Верно поступил. Молодчина, Андрей, — похвалил его Строев, довольный тем, что капитан видит купа дальше своего батальона. «Вырос, вырос, — думал он слушая комбата, который налегая на стол широченной грудью, склонился над рабочей картой и докладывал, где и что есть у противника. — Такой мужик потянет, пожалуй, и целый полк. А, кажется, совсем недавно был одним из тех скороспелых младших лейтенантов, которых иные ревнивые к выдвиженцам бывалые солдаты зовут не иначе, как  В а н ь к а - в з в о д н ы й».

Артподготовки на сей раз не было, был просто огневой налет. Однако немцы, теснимые с трех сторон, поспешно оставили берег реки Ибар и втянулись в город. На их плечах ворвались на юго-восточную окраину штурмовые группы дубровинского батальона. Строев подумал про себя о том, что не только Бахыш Мамедов, а и он сам несколько преувеличивал трудности форсирования не бог весть какой речки. Но все же именно к ночи изменилась обстановка, и время сработало в пользу наступающих. Справа вышел к городу полк майора Киреева. Теперь завязались уличные бои.

— Может, побудете здесь, товарищ полковник? — сказал Дубровин, когда они собрались покинуть этот благоустроенный блиндаж. — В самом деле, товарищ полковник? Городок мы скоро полностью освободим, вы уж не беспокойтесь.

— А что мне тут делать? Слушать патефон? Хитер ты, Андрей! Не желаешь ни с кем поделиться славой!

Комбат деликатно промолчал: «воля ваша, вы — начальство». Зато младший сержант Медников безо всяких церемоний напомнил Строеву:

— Только не забывайте наш уговор.

— Хорошо, пойду за вами след в след.

На том берегу Строев немного поотстал, наблюдая, как выгружались с плотов легкие пушки, и, чтобы поскорее догнать командира батальона, решил было срезать угол. Но не сделал и нескольких шагов, как Медников точно упал с обрыва:

— Стой! Вы куда?..

— Да ты что, сержант, все покрикиваешь? — Строев даже рассердился на своего  т е л о х р а н и т е л я.

— Вот она, вьюшка-то! — Медников посторонился. — Я же говорил вам, что здесь этих мин, как грибов после суточного дождичка.

И Строев, вздрогнув, увидел в полутьме противотанковую мину: она, действительно, как богатырский гриб после дождя, выпирала из-под земли наружу, и вокруг нее была целая семейка других мин, поменьше.

— Да-а… Спасибо тебе, дружище, — Строев взял сильную, натруженную руку Медникова, с чувством пожал ее. — Как твое имя-отчество?

— Максим Петрович я. А ваше?