Левый фланг - [103]

Погода, как нарочно, стояла великолепная: ни облачка над всей Западной Венгрией. Вот и сегодня «юнкерсы» очень рано, с самого рассвета, повисли над окрестными дорогами. То здесь, то там гремели бомбовые удары. Весенний воздух, пряно пахнувший талой, сырой землей, широко плескался из стороны в сторону. Немцы вымещали зло на войсковых обозах, которые тянулись к фронту.

Некипелов вызвал к себе майора Зарицкого и распорядился немедленно выехать с первой группой на господский двор Паула, час назад освобожденный от противника.

— Слушаюсь, — привычно козырнул майор и вышел из бункера, где так удобно расположился Некипелов с офицерами связи.

Вера ждала его у машины.

— А ты куда? — спросил Зарицкий.

— С тобой, конечно.

— Нечего тебе там делать. Оставайся тут пока. Приедешь вечером со всеми.

— Не останусь.

— Вера!..

— Да пойми ты, на меня и без того косится начальник штаба.

— Ничего, переживет.

— Я не хочу никаких привилегий. Что я, кисейная барышня, что ли? Служба есть служба. Тем более, генерал может заинтересоваться этим  ф р у к т о м, — она кивнула в сторону пленного фельдфебеля. — А кто будет переводить?

— Ах, Вера, Вера… — сказал Зарицкий, но все-таки уступил ее желанию быть вместе с ним в оперативной группе.

Через несколько минут они отправились вперед на двух машинах — новом трофейном «штейере» и старенькой  А н т и л о п е  г н у. Зарицкий сел рядом с шофером, а на заднем сиденье открытого «штейера» — вооруженный до зубов, с автоматом, Жора Акопян, щуплый белобрысый немчик и Вера Ивина.

— Аллюр три креста, — шепотом сказал Зарицкий водителю.

Но только они вырулили с полевой дороги на большак, как налетели «юнкерсы». Идущие впереди автомобили и повозки тут же остановились, шоферы и повозочные кинулись в глубокие кюветы, через которые не мог перемахнуть даже «штейер», не говоря уж об автобусе, в котором ехали другие офицеры штаба. Зарицкий крепко выругался, поняв, что угодили в ловушку, — ни вперед, ни назад. Как ему не хотелось брать с собой Веру…

Они отбежали подальше от затора.

— Ложись! — крикнул Зарицкий, увидев глубокую зияющую воронку в полсотне метров от дороги.

Немчик первый с разгона бросился на дно воронки, Зарицкий лег подле Веры, не спуская глаз с длинной вереницы самолетов.

«Юнкерсы-88» тем временем развернулись для начального захода и пошли друг за другом, совершенно безнаказанно, вдоль тракта. Череда бомбовых ударов оглушила, еще плотнее прижала людей к спасительной земле. Жаркие взрывные волны сшибались над колонной повозок и машин, перекатывались через воронку, в которой лежали Вера, Зарицкий, Акопян и пленный немец. Все наглея, «юнкерсы» начали второй заход. Майор напряженно следил за ними, мучаясь от бессильной ярости, которую он всегда испытывал под бомбежкой. Одна из бомб рванула почти рядом. Магниевая вспышка сильнее солнца полоснула по глазам, комья земли посыпались в воронку. Но, к счастью, пронесло: тяжелые осколки с разбойным свистом пролетели над головой:

— Костя…

— Что? — Зарицкий быстро взглянул на Веру.

— Когда они там кончат?

— Потерпи немножко, скоро.

Она лежала, бледная, с закрытыми глазами. А Жора Акопян храбрился, он даже показал майору кивком на пленного фельдфебеля, который, как упал ничком, так ни разу не пошевельнулся.

Третий заход «юнкерсов» был слабее первых двух. Зарицкий встал. Тут же вскочил и Жора. На большаке горело две машины, валялось несколько разбитых бричек. Тоскливо ржали, призывая людей на помощь, раненые лошади. Со всех сторон к дороге шли, поглядывая в небо, хмурые солдаты. Вера тоже встала, начала отряхиваться. Жора ткнул немца автоматом.

— А ну, вояка, поднимайся!

И в это время низко над холмами надвинулся из-за Дуная другой косяк. Он явно шел на смену тем, что отбомбились. Среди «юнкерсов» Зарицкий различил и «фокке-вульфы», летевшие чуть повыше, вторым ярусом. Люди снова бросились от дороги в поле, — благо, воронок стало еще больше.

— Да когда же все это кончится? — простонала Вера.

— Ничего, не бойся, — сказал Константин. Он понимал, что Вера боялась не за себя, а за ту новую, таинственную жизнь, которая с недавних пор теплилась в ней. Она стала в последнее время до того осторожной, что была теперь вовсе не похожа на разведчицу, ходившую когда-то с бывалыми ребятами в ночной свободный поиск.

Там, в голове колонны, сызнова начали рваться бомбы. Железный грохочущий обвал был уже совсем рядом, когда Зарицкий уловил, как от головного «юнкерса» отделилось мгновенно, по секундам, нарастающее многоточие — под самым опасным для них углом падения.

Оглушенный свистом бомб, он успел еще прикрыть собой всю сжавшуюся в комочек Веру.

Грохнуло так сильно, что и дно воронки качнулось под ними и осело. Зарицкий чуть не задохнулся в едком густом дыму, которым до краев наполнилась воронка. Но, значит жив, если чувствует во рту ежевичную кислинку горелого металла.

Он осторожно отодвинулся от Веры, довольный, что вовремя защитил ее. И тут он увидел на Верином виске алую каплю крови: она искрилась, дрожала в светлых волосах, как переспевшая под солнцем костяника в ковылке.

— Верочка!.. — громким шепотом позвал он ее и приподнял за плечи, слегка встряхивая, требуя ответа.